По А. С. Пушкину - Eugen Onegin

          Утро вечера мудренее.
          Русская Пословица

               1
"Мой шеф, герр Закс, не долго правил:
Набрать кредитов слишку смог,
Еврей-банкир его заставил -
Платить! - тем преподав урок -
Играет в бизнесе наука,
А не апломб, ни даже скука,
Но математика - точь в точь -
Как и в семье - родная дочь!
Какое ж чудное бахвальство
Всем перспективы прославлять,
Подружек приглашать в кровать,
Их звать в Испанию на сальсу...
Но всё кончается не зря
В погоды злыя ноября"


              2
Так думал милый наш Евгений,
Летя на самолёте ввысь,
Хотя в науках был он гений,
Но и поэт! Теперь держись:
Друзья и Пушкина и Блока,
Сменилась целая эпоха,
И наш Онегин, паразит,
Опять в Болгарию летит -
На златый берег. Он приятен,
Родился в той большой Стране,
Где Ты родился, или не...
Но поминаешь, мой читатель.
Там некогда буянил я,
Но запретила мне семья!


               3
Служив Стране - и благородно! -
Повоевал Его отец,
Рожал сынов он принародно,
Но вот Стране пришёл конец.
Судьба ж Евгению не льстила:
Сперва Наука вслед ходила,
Потом Поэзии акрил
Ему науку заменил.
Когда ж просторы перекройки
Гнобили его - счастья для,
Легко учился, как дитя,
Он зарабатывать, нестойкий:
Давал уроки языков,
И был на большее готов!


               4
Когда ж, с гражданскою войною,
Страны он оказался вне,
С прискорбием и злой тоской
Он страждал о большой войне!
Но вот в Чудесныя Европы
Въезжает он, как бомж, вне моды:
В медвежью куртку был одет,
Чтобы родных увидеть свет.
Он по-английски,  но не твёрдо,
Мог изъясняться и писал,
А вот немецкий он не знал,
Хотя твердил, как три аккорда.
Чего же боле, Новый Свет
Ему открыт на сотню лет?


               5
Мы все научены судьбою:
Не как-нибудь, ни что-нибудь,
И, в откровении, не скрою,
Что было - Чем ему блеснуть.
Наш Ойген был по мнению многих
Девиц, не так уж очень строгих,
Ученый малый, но талант
Не для науки ему дан:
Без принужденья, в разговоре,
Мог он влюбить в себя слегка
И ожидать! Она пока
Не встретится ему в соборе.
Овладевал он сердцем дам
Без всяких блудных эпиграмм.


               6
Латынь живёт в умах поныне,
Так, если честно вам сказать,
Ойген учился по латыни
Значения сердцем восприять.
А вот поэзию в астрале...
Ничто не знал об Ювенале,
Не знал латинские стихи,
Не исповедовал грехи.
К чему же он имел охоту -
К развитию жизни и Земли,
И книги древния в пыли
С собой носил он на работу,
И мудрости от древних дней
Хранил он в памяти своей.


               7
С Высокой Страстью онемея,
Не мог он звуков не щадить,
Сгорая строчкою и тлея,
Строфу слагал он, словно жисть.
Он Пушкина любил и Блока,
Ахматовой глубинно око,
Есенина струился свет,
Как и Рубцова - много лет!
Он первую любил строку,
И объяснял всем, почему,
От формы ты идёшь во тьму,
Когда вдруг создаёшь строфу.
И Пушкин не сумел, не смог
О форме преподать урок!


               8
Теперь поговорим о деле:
Наш Ойген в море стал влюблён,
Его любил он на пределе
И был он морем ослеплён.
Былая страсть - от горных речек,
От ледников, слагавших речи...
Теперь он море полюбил -
Соленых и глубоких сил.
И если дева - то раздета,
Нырять вдвоём, так в глубину,
А коль любить, - так не заснуть, -
Так проводил он пики лета.
И был он скромен, как всегда,
Как в глубине чиста вода.


               9
Начав с Болгарии, полсвета
Объездил, честь даря морям,
Встречались Оли, даже Светы,
Эмилиям он слал приветы сам...
Он полюбил нырять к кораллам,
Дарить улыбки губкам алым,
Бежать под парусом прибой,
От озарений сам не свой:
Ему являлись песнопенья,
Он их записывал в дневник,
Хоть и с компьютером привык
Общаться прежде в духе бденья.
И вот настала вдруг пора -
Стихи сбагрянить со двора.


               10
И к той поре уже поспела
Страничка на Стихи, плюс Ру!
Признаться, что не прогремела,
Да и не звал он всех к костру,
Но только вот к нему прибились,
Что сами, вольныя, струились,
Иль были в доску влюблены
В воображений чудо-сны.
Наш Ойген не стремился к славе,
Соскучившись по языку,
Любил он вечную строку
И не мечтал любви-отраве.
Лучился странный очень свет,
И вдруг решили: Он - Поэт!


               11
Скажу вам сразу: страждут дамы
На юмор и на эпиграммы,
Но если явятся вдруг брахмы,
Очарованны будут дамы.
Но Ойген вовсе не хотел
Наивысший занимать предел.
Ему хотелось просто быть,
А не поэтом важным слыть.
Но возникают искры сразу,
И чтоб не сглазить беспредел,
Чтоб быть одним, и не у дел,
Но появляются, заразы,
Любовью будто их сердца
С тобою бьются до конца.


               12
Конечно, в этом есть приятность:
Тебя похвалят - ты в ответ,
Хоть в похвалах не видна внятность,
Но шлёшь всем девушкам привет.
И вдруг взгорают чудо-страсти -
Как будто отнимаешь счастье
У разных пияных мужиков,
Хотя и сам вообще таков...
О слава богу, не стремился
Попасть Он в ранг приятных всем,
Хотя из этих вот проблем
Не раз почти и удавился!..
Шучу, конечно! Добрый нрав
Помог, все глупости поправ.



Если Кто желает продолжить,
или поправить текст,
буду только рад!