КБШ 2. 8 Юлий Цезарь

<>  2.8.24 «ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ» <> 

Пьеса «Юлий Цезарь» была впервые напечатана в Первом фолио 1623 года.  В  списке  Фрэнсиса Мереза 1598 года этой пьесы Шекспира не было.  Значит, пьеса была написана, по-видимому, после этой даты. Наряду с  этим  известно, что швейцарец Томас Платтер, посетивший Лондон, 21 сентября 1599 года  видел в театре «на правом берегу Темзы» (то есть там,  где  находился  только  что выстроенный «Глобус») «трагедию о первом римском  императоре  Юлии  Цезаре».  Некоторые подробности в его дневниковой записи дают основание предположить, что он видел трагедию Шекспира.

О том, что она ставилась на сцене уже в 1599 году, свидетельствуют также детали сцены на форуме, как она описана у Шекспира, встречающиеся в поэме Джона Уивера  "Зерцало  мучеников".  Поэма  эта  была напечатана в 1601 году, но автор подчеркивает в предисловии, что он  написал её за два года до того, то есть, в том же 1599 году»[313]. 

Опять-таки в 1599 году Бен Джонсон в пьесе  «Каждый без своей причуды» подтрунивал над шекспировскими строчками из «Юлия Цезаря»:

«О справедливость! Ты сбежала к зверям,
А люди –  благоразумия лишились».  (III.2 )

У Бена Джонсона эта же мысль прозвучала так:

«Ты знаешь, что благоразумие давно сбежало к зверям». (V.4.79)

Эти факты довольно красноречиво говорят о дате написания пьесы, но мы ничего не знаем о тех изменениях, которые претерпел текст пьесы с момента её постановки на сцене в 1599 году и до её появления в напечатанном виде в Первом фолио 1623 года.

Настрой пьесы соответствует настроению Эдварда де Вера в 1599 году: зрелый взгляд на окружающую действительность, идеалы развенчаны, иллюзии развеяны.  Впереди нет особых надежд ни на собственное благополучие, ни на облагораживание мира.
Стареющая королева Елизавета ему представляется такой, каким он рисует Юлия Цезаря – «слабым физически, одряхлевшим, тугим на одно ухо»[314].

И всё же власть престарелого монарха лучше того разброда, который начнётся в случае уничтожения этой власти заговорщиками.  Несмотря на то, что Шекспир «подчёркивает – говоря устами Александра Аникста – высокую нравственную добродетель людей республиканского лагеря.  Даже трезвейший из трезвых политиков Кассий поддается облагораживающему влиянию Брута».  Шекспир убеждён в обречённости их заговора.  Он предчувствует, какими будут последствия.  Недаром Эдвард де Вер не принадлежал к фракции Эссекса и в заговоре 1601 года участия не принимал.

Настроение близкого друга заговорщиков – Эссекса и Саутгемптона – молодого графа Ратленда, проводившего каждый вечер в театре вместе с Саутгемптоном в 1599 году, было совсем другим.  В тайны заговора сторонники Эссекса его не посвящали, и присоединился к  мятежникам он гораздо позднее, в день восстания, 8 февраля 1601 года, с единственной целью – защитить своих друзей от смертельной опасности, которая, по его мнению, им угрожала со стороны членов и сторонников фракции Роберта Сесила.  Если свержение законной власти не входило в его планы во время мятежа 1601 года, то, тем более, не задумывался он о смене власти насильственным путём за два года до этого.  В 1599 году он увлекался театром, азартными играми, охотно играл в теннис, наслаждался музыкой[315]. 

Как раз в этот период Ратленд приобрёл viol da gamba – инструмент, упомянутый в шекспировской «Двенадцатой ночи».  Вместе с Бедфордом, Маунтджоем и другими он смотрел спектакли в доме у графа Эссекса.  В 1599 году он женился на Елизавете Сидни, дочери Великого Феникса, Филипа Сидни. Он рвался в бой во славу отечества (а не против официальной власти): он последовал за Эссексом, хотя и без разрешения королевы, в бунтующую Ирландию, проявившую неподчинение английской власти.

Впрочем, к его же счастью, вскоре он был отозван назад в Лондон.  Вернулся он тяжело больным, и, возможно, приказ королевы вернуться спас его от смерти в ирландских болотах.  Но его стремление к военным подвигам не прошло, и в июне 1600 года Ратленд уже воевал с испанцами в Нидерландах на стороне голландцев.

Перелом в настроениях графа Ратленда наступил только после подавления мятежа Эссекса, в котором он принял не вполне осознанное участие.  Его пребывание в Тауэре, казнь Эссекса, смертный приговор Саутгемптону (позднее заменённый на пожизненное заключение), угроза бесславной потери собственной жизни, честь всего семейства Мэннерсов, поставленная под удар, заставили графа Ратленда переосмыслить многое, созреть и прозреть. После мятежа 1601 года пессимистическое настроение графа Ратленда вполне соответствовало настроению автора «Юлия Цезаря».  И если эта пьеса подвергалась редактированию после 1601 года (а скорее всего, после смерти Эдварда де Вера, то есть, после 1604 года), то её редактором мог быть граф Ратленд, тем более, что в версии, дошедшей до нас в фолио 1623 года, чувствуется симпатия автора к членам фракции Эссекса.

Основным источником для написания «Юлия Цезаря» послужили «Сравнительные  жизнеописания» Плутарха в двух переводах: первичный перевод на французский Жака Амиота (1559г) и вторичный перевод с французского на английский Томаса Норта (1579г). Сюжет трагедии и характеристики персонажей почерпнуты из биографий  Цезаря, Брута и Антония. У Эдварда де Вера, как уже упоминалось ранее, был личный  экземпляр переведенных Амиотом  жизнеописаний Плутарха. Как отмечал Джеффри Буллоу, на Шекспира оказали влияние и другие переводы, включая  переводы «Эфиопики» Гелиодора (“Aethiopica”, Heliodorus ,1546)  Жака Амиота и «Дафниса и Хлои» Лонгуса (“Daphnis and Chloe”, Longus, 1559)[316]. 

В 1569 году Томас Ундердоун посвятил Эдварду де Веру свой английский перевод Гелиодора[317], а секретарь Эдварда де Вера Анджел Дэй перевёл на английский «Дафниса и Хлою» Лонгуса в 1587 году[318].  А за год до этого перевода Анджел Дэй посвятил де Веру своё произведение «Английский секретарь» и говорил о своём патроне, что он «навеки свят для Муз»[319].

Дополнительными источниками послужили Шекспиру «Филипики» Цицерона (книга, купленная де Вером в 1569 году), “De Republica Anglorum” Томаса Смита (домашнего учителя де Вера), вышедшая в 1565 году и «Метаморфозы» Овидия, переведенные на английский дядей де Вера Артуром Голдингом[320].

Одной из причин, по которой считается, что “De Republica Anglorum” Томаса Смита оказала влияние на автора «Юлия Цезаря», является то, что Томас Смит в своей работе делает акцент на отличии тирании от монархии, то есть для Томаса Смита (как и для Шекспира) идеальная форма государственного управления – «милосердная монархия», противоположная тираническому диктаторству Цезаря.

О республике Шекспир и не помышляет, в отличие от Плутарха, тайные симпатии которого на стороне республики.  Кроме того, Шекспир концентрируется на описании личных взаимоотношений героев, они интересуют его более, чем сложные политические хитросплетения, что вполне соответствует характеру и взглядам Эдварда де Вера. И, конечно же, он на стороне разумной монархии с достойным монархом во главе, а не республики.

Знаменитое восклицание Юлия Цезаря «И ты, Брут?!» (III.1.77) не найдено у Плутарха.  Шекспир позаимствовал его из «Жизнеописаний двенадцати Цезарей» Светония, современника Плутарха. У Светония Брут был сыном Цезаря, и ударная
фраза звучала так: «И ты, моё дитя?!» 

Образ Брута близок Эдварду де Веру – отчасти это он сам.  Брут по идейным соображениям способен на убийство друга и соратника, но де Вер не захотел представлять его отцеубийцей, тем более, что сам любил своего отца и преклонялся перед ним. Любил он также своих сыновей (законного Генри и незаконного Эдварда), а они отвечали ему взаимностью. Шекспир не хотел, чтобы читатель, догадавшийся о сходстве автора с Брутом, стал связывать образ Цезаря с отцом автора. 

Интересно также, что труды Светония впервые были переведены на английский Филемоном Холландом в 1606 году, то есть через 7 лет после того, как шекспировский «Юлий Цезарь» ставился на сцене и через два года после смерти графа Оксфорда.  Так что выходит, одно из двух: либо граф Оксфорд читал Светония в оригинале (по-гречески!), либо некий редактор (например, полиглот Джон Флорио, владевший греческим, или граф Ратленд, учивший греческий язык в Кембридже), вставил эту фразу, редактируя «Юлия Цезаря» после смерти графа Оксфорда. 

Уровень знания греческого языка Шекспиром (высокий!) исследован оксфордианским учёным Эндрю Уэртом[321].  До нас не дошли данные о том, насколько хорошо де Вер владел греческим.  Но его домашний учитель сэр Томас Смит преподавал греческий в Кембридже и всячески продвигал изучение греческого языка и литературы в своём университете. После домашнего обучения Эдвард де Вер учился в Кембридже, и какой-то уровень знания греческого языка и литературы древних греков у него был.

В 1594 году в Вероне была опубликована пьеса Орландо Песцетти “Il Cesare”. Об этой мало известной пьесе вряд ли слыхали в Лондоне, но граф Ратленд, побывавший в Вероне в 1596 году, имел возможность познакомиться с этой пьесой и приобрести её. По мнению Клода Сайкса, опиравшегося на исследование американского учёного А. Брокера, пьеса “Il Cesare” оказала большое влияние на Шекспира, в ней много общего с шекспировским «Юлием Цезарем»[322]. 

Песцетти называет свою пьесу именем Цезаря, но, как и в шекспировской пьесе, Юлий Цезарь не является её главным героем, по сути, главное действующее лицо – Брут, именно его личность в первую очередь интересует и Песцетти, и Шекспира.  Непрактичный книжный идеалист Брут сходен по характеру с Эдвардом де Вером, для последнего было бы естественным перенести акцент с личности Цезаря на личность Брута. 

Кстати, если книжкой Песцетти обладал граф Ратленд, то она могла попасть и к его другу Саутгемптону, и к де Веру. 

Нельзя исключить и сотрудничество Оксфорда и Ратленда в конце 1590-х. Мне неизвестны свидетельства о прямых контактах между Оксфордом и Ратлендом, но у них были общие друзья, интерес к театру, истории и политическим событиям мира. Общие друзья – Саутгемптон (Юный Друг Сонетов Шекспира), Перегрин Берти (прототип Петруччио, сосед и друг Ратленда, муж сестры Оксфорда), братья Флеминги (Абрахам Флеминг был слугой и протеже Эдварда де Вера, а его брат Сэмюел Флеминг был капелланом Ратленда).

Были у них также возможные контакты через родственников, например, Отец 5-го графа Ратленда – Джон – учился вместе с Оксфордом в юридической корпорации Грейс Инн. Эдвард Мэннерс, 3-й граф Ратленд (дядя Роджера) и Эдвард де Вер были «королевскими сиротами» и жили вместе в доме лорда Бёрли в течение семи лет. Оба Оксфорд и 5-й граф Ратленд были «королевскими сиротами лорда Бёрли, только в разное время.

Оксфорд сблизился с кругом Сидни-Гербертов в 1597 году во время переговоров о женитьбе его дочери Бриджет на сыне графини Пембрук Уильяме, а Ратленд попал в этот круг в 1599 году, женившись на Елизавете Сидни.

Но вернёмся к пьесе “Il Cesare”. Клод Сайкс подчёркивает «сходство стиля, настроения и словосочетаний в речах» у Песцетти и Шекспира.  В обоих случаях Брут верит в абсолютную справедливость оснований для принятого им решения о необходимости убийства Цезаря. Оба – и Шекспир, и Песцетти – наделяют Брута одними добродетелями, и даже враги Брута не приписывают ему никаких грехов.

Брут искренне заблуждается в оценке политической ситуации и в своём намерении «исправить мир», убивая Цезаря.  Приведу несколько словесных параллелей между пьесой Шекспира и Песцетти из списка Клода Сайкса.  Шекспировская Кальпурния, уговаривая Цезаря не выходить из дома, рассказывает ему о зловещих знамениях (II.2):

«Могилы выплюнули мертвецов».

Песцетти выражает ту же мысль сходно, хотя не так лаконично, как Шекспир:

«Люди увидели шеренги приведений,
 Восставших из могил и шедших
 По городу, внушая встречным ужас».

Шекспировский Марк Антоний во второй сцене третьего акта говорит о Цезаре:

«Вчера еще единым словом Цезарь
Всем миром двигал: вот он недвижим».

Первый курьер в “Il Cesare” восклицает:

«Вот он лежит во прахе,
Тот, кто недавно лордом мира был».

Марк Антоний продолжает:

«Коль слёзы есть у вас, готовьтесь плакать».

С похожими словами второй курьер обращается к женскому хору:

«Леди, приготовьте глаза свои рыдать».

В первой сцене третьего акта, убивая Цезаря, Цинна выкрикивает:

«Вольность, свобода! Тирания мертва!»

И в “Il Cesare” звучат подобные слова, с теми же знаками препинания:

“Liberta, liberta! Morte e il tiranno!”
(«Вольность, вольность! Смерть тирана!»)

По пьесе «Юлий Цезарь» можно судить об интересе её автора к сверхъестественным явлениям и его доверии к суевериям.  Прорицатель из толпы предупреждает Цезаря: «Остерегись ид мартовских» (I.2.18).  И как раз 15 марта, что соответствует мартовским идам, Цезарь убит.  Жена Цезаря Кальпурния предчувствует опасность и видит знак небес в горении комет, она умоляет Цезаря остаться дома и не идти в Сенат:

«В день смерти нищих не горят кометы,
Лишь смерть царей огнём вещает небо».  (II.2.30)

Призрак Цезаря посещает Брута перед сражением при Филипах (IV.3). 

Суеверия героев и явления к ним призраков указывают на де Вера как на автора пьесы. Как уже писалось ранее, к Эдварду де Веру во сне являлась с предсказаниями будущего его покойная мать, он был патроном астрологов, интересовался окультными науками и так далее.

Александр Аникст отмечает сходство Брута с Гамлетом, а заодно и с автором пьесы «Юлий Цезарь»:

«В отличие от Цезаря – человека действия, Брут – мудрец.  Наряду с Гамлетом он единственный из  больших  героев  Шекспира,  который  не  только мыслит, но и является мыслителем по призванию»[323].

О сходстве Гамлета и Оксфорда я уже писала ранее (см. главу «“Близнецы-братья” Оксфорд и Гамлет»). Выражаясь словами Уильяма Фэрины, «шекспировские трагические герои древности представляют различные аспекты далеко не безгрешной личности де Вера: непрактичность (Брут), чувственность (Антоний), высокомерие (Кориолан), расточительность (Тимон) и так далее»[324]. 

Идеализм и непрактичность Брута очевидны. Также очевидна непрактичность де Вера.  Английский учёный Дафна Пирсон, посвятившая свою диссертацию исследованию причин разорения де Вера, неоднократно подчёркивала полное отсутствие у него финансовой смекалки. Де Вер был неспособен управлять ни своими деньгами, ни имуществом.  Его идеалистические проекты терпели фиаско, как например, его попытка основать грамматическую школу в Эрлс Колне[325]. Брут и де Вер оторваны от реальной жизни, они живут в мире книжных представлений.

Интригующую параллель в жизненных обстоятельствах де Вера и Брута отмечает Уильям Фэрина.  Жена Брута Порция – дочь высокочтимого Катона Младшего.  Жена де Вера Анна Сесил – дочь главного министра королевы Уильяма Сесила. Анна умерла в июне 1588 года, незадолго до вторжения в Англию Испанской Армады (июль 1588г). Де Вер не присутствовал на похоронах жены, как предполагает Уильям Фэрина, занимаясь приготовлениями к своему участию в предстоящих сражениях. 
Когда Брут узнаёт о смерти Порции, находясь на боевых позициях и готовясь к решительному бою, он принимает это известие с холодом и отрешённостью стоика (IV.3):

КАССИЙ
Нет Порции!

БРУТ
Прошу, о ней ни слова. –               
Мессала, получил я извещенье
О том, что Марк Антоний и Октавий
Собрали против нас большое войско
И с ним идут походом на Филипы.

Кассий, узнавший от Брута о смерти Порции, не может успокоиться, а реакция Брута кажется некоторым комментаторам чересчур сдержанной.  Но, может быть, как замечает Уильям Фэрина, у Брута просто не было времени для печали, как и у де Вера в 1588 году[326].

Много общего у де Вера и с Марком Антонием: чувственность, пламенная страстность, красноречие. Ораторским способностям де Вер придавал большое значение (о его собственном ораторском искусстве я уже писала в главе «Генрих Пятый»), недаром речь Антония перед толпой над телом убитого Цезаря производит такое сильное впечатление:

«Друзья, сограждане, внемлите мне.
Не восхвалять я Цезаря пришел,
А хоронить. Ведь зло переживает
Людей, добро же погребают с ними...»
(III.2, пер. М. Зенкевича)

И, как подметил Уильям Фэрина, «после смерти Брута Шекспир становится Антонием»[327].

***

Примечания.
313. Аникст, «Юлий Цезарь» (том 5 ПСС). Послесловие.
314. Ibid.
315. Sykes, стр. 168.
316. Bullough, vol. V, стр.13.
317. Nelson, стр. 236-237.
318. Bullough, vol. VIII, стр.121.
319. Nelson, стр. 381.
320. Farina, стр. 185.
321. Werth, стр. 11-29.
322. Sykes, стр. 75-78.
323. Аникст, «Юлий Цезарь» (том 5 ПСС). Послесловие.
324. Farina, стр. 187.
325. Nelson, стр. 339-342.
326. Farina, стр. 187-188.
327. Ibid., стр. 188.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************