Генри Миллер Тропик рака

О вечном и добром Генри Миллера
Рецензия на роман Генри Миллер Тропик рака

На сей момент это, наверное, самая грязная, самая нетолерантная, самая порнушная книга из большой классической литературы из тех, что я читал. И это при том, что роман написан безупречным классическим литературным языком и высоким стилем, языком Бальзака и Диккенса, конечно в модернистской форме ХХ века. И вот эта как бы кажущая несовместимость  грязи и высокого штиля и кажется мне самым поразительным признаком и преимуществом романа. Автор собрал всю грязь, все дерьмо, можно сказать соскоблил со дна европейского общества 30х годов ХХ века, отсортировал по кучкам, максимально утрировал и наложил, прекрасно и красиво оформив. Типа кушать подано, жрите и не обляпайтесь. Миллер, совершенно не стесняясь выложил, всю свою откровенную ненависть и неприятие к человечеству в целом. Это наиболее полная коллекция всех табу и фобий, современного человека, особенно прикольно это читать сегодня в 21м веке, а именно неприкрытый сексизм, антисемитизм, расизм, вопиющая мизантропия, отношение к любому человеку как к грязной твари. Показ женщины исключительно как машины для секса, оскорбление религиозных чувств верующих, оскорбление органов власти и далее по списку. Человечество вообще представлено как раковая опухоль на теле планеты, люди, по мнению писателя  способны исключительно жрать, пить, гадить и совокупляться, причём все это описано со смакованием, вплоть до подробного описания процесса дефекации.
Единственное но, все это описывается с бесконечной иронией, ерничаньем, как бы не совсем клинически серьёзно, и это  спасает на самом деле книгу. Ее можно прочесть, как острую сатиру на  общество и общественные табу и клише.

«на монпарнасском берегу водяные лилии гнутся и ломаются. Когда предутренний отлив уносит все, кроме нескольких сифилитичных русалок, застрявших в тине, кафе «Дом» напоминает ярмарочный тир после урагана. В течение следующего часа стоит мертвая тишина. В этот час смывают блевотину. Потом внезапно деревья начинают кричать. С одного конца бульвара до другого вскипает безумная песнь. Она как звонок на бирже, возвещающий о ее закрытии. Все оставшиеся мечты сметаются прочь. Наступает время последнего опорожнения мочевого пузыря. В город медленно, как прокаженный, вползает день…

Когда вы работаете по ночам, не следует нарушать установленный распорядок. Если вы не легли спать до утреннего птичьего гама, лучше не ложиться вообще. Все равно уснуть не удастся. Сегодня утром от нечего делать я отправился в Ботанический сад. Удивительные пеликаны из Чапультепека; павлины с разрисованными хвостами-веерами смотрят на вас своими глупыми глазками»

Повествование представляет модернистский мутный поток сознание, один эпизод из жизни главного героя сменяет другой, причём эпизоды обычно начинаются на полуслове и также обрываются. Мне читать было довольно тяжело и муторно, и наверное я половину или даже больше не понял и не осмыслил.
Мужчины. Главный герой, который представляет собой Альтер-эго автора, а также все его друзья - это есть человеческое быдло с социального дна парижской жизни. Он в принципе нигде не работает, деньги на пропитание он добывает тем, что выпрашивает их либо о более богатых друзей, либо просто попрошайничает на улице, либо просто крадёт их у кого-нибудь, в основном у бесчисленных женщин, с которыми он спит. Единственный смысл его существования - пожрать, выпить и трахнуться. Его все дружки занимаются ровно тем же. Очень много описаний половых актов: и по быстрому перепихнуться на бегу,  половой акт с тяжёлым унижением женщины, с унижением в состоянии крайнего опьянения. Напоить до бесчувствия бабу, поиметь её, потом обобрать ее до мелочи, и просто бросить в бесчувственном и беспомощном состоянии - вот обычное времяпровождение нашего героя. Их попойки также описаны со смакованием мелких подробностей. Если у главного героя появились хоть какие-то приличные деньги, он приглашает провести время одну из своих постоянных подружек, если денег мало, покупает проститутку, если чаще всего денег нет, то находит уличную шлюху,  готовую любить за стакан портвейна или бесплатно. Кстати, почему-то ему присылает иногда средства его жена из Америки, его родины.
 Правда ближе к концу романа порнографические похождения как бы уходят на второй план, автор клеймит изъяны общества, начинает издеваться над политиками и чиновниками, они у него занимаются исключительно собственным обогащением, отдельно над попами и священниками, которые благословляют первых на наживу и насилие. Причем Миллер отдельно проезжается по протестантам, отдельно по католикам, отдельно по раввинам из синагоги. Кроме того он издевается над врачами и придурками - учителями, которые учат «светлому и умному» не менее придурошных деток.

  « 2. Дремлю… Физиология любви. Отдыхающий кит со своим двухметровым пенисом. Летучая мышь — penis libre. Животные с костью в пенисе. Следовательно, «костостой»… «К счастью, — говорит Гурмон, — костяная структура утрачена человеком». К счастью? Конечно, к счастью. Представьте себе человечество, ходящее с костостоем. У кенгуру два пениса — один для будней, другой для праздников. Дремлю… Письмо от женщины, спрашивающей меня, нашел ли я название для моей книги. Название? Конечно: «Прекрасные лесбиянки».

Ваша анекдотическая жизнь. Это фраза господина Боровского. Я завтракал с ним в среду. Его жена — высохшая корова — во главе стола. Она учит сейчас английский. И ее любимое слово — «filthy», что значит «грязный», «отвратительный», «мерзкий». Вам не понадобится много времени, чтоб разобраться, что это за язвы на заднице, эти Боровские. Но подождите…

Боровский носит плисовые костюмы и играет на аккордеоне. Неотразимое сочетание, особенно если учесть, что он неплохой художник. Он уверяет, что он поляк, но это, конечно, неправда. Он — еврей, этот Боровский, и его отец был филателистом. Вообще весь Монпарнас — сплошные евреи. Или полуевреи, что даже хуже. И Карл, и Пола, и Кронстадт, и Борис, и Таня, и Сильвестр, и Молдорф, и Люсиль. Все, кроме Филмора. Генри Джордан Освальд тоже оказался евреем. Луи Никольс — еврей. Даже ван Норден и Шери — евреи. Фрэнсис Блейк — еврей или еврейка. Титус — еврей. Я засыпан евреями, как снегом. Я пишу это для своего приятеля Карла, отец которого тоже еврей. Это все необходимо понять.

Из всех этих евреев самая очаровательная — Таня, и ради нее я бы сам стал евреем. А почему нет? Я уже говорю, как еврей. Я безобразен, как еврей. Кроме того, кто может ненавидеть евреев так, как еврей?»

Женщины. Женщины в романы описаны исключительно как машины для секса. Впрочем, это единственные существа, к которым герой и автор относятся к некоторой симпатией. Причём именно мужики вынуждают и даже принуждают в романе женщин, служить чисто для удовлетворения мужской похоти, быть просто машиной для секса. Однако женщины в романе буквально все безропотно почему-то соглашаются с данной ролью и даже думают только о сексе. В романе целая галерея пикантных женских образов. В основном это парижские проститутки и падшие женщины,  различного ранга и стоимости.

«3.Жратва — вот единственное, что доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. А на нашей великолепной вилле Боргезе не найдешь даже завалящей корочки. Временами это положительно ужасно. Я много раз просил Бориса заказывать хлеб к завтраку, но он всегда забывает. Он, очевидно, завтракает не дома. Возвращаясь, он ковыряет в зубах, и в его эспаньолке — остатки яйца. Оказывается, он ходит в ресторан из деликатности — ему, видите ли, тяжело уписывать сытный завтрак на моих глазах.

Мне нравится ван Норден, но я не разделяю его мнения о самом себе. Я не считаю, например, что он мыслитель или философ. Он просто человек, помешанный на манде. И из него никогда не выйдет писателя. Сильвестр тоже никогда не будет писателем, даже если бы его имя сияло огромными красными, в пятьдесят тысяч свечей, электрическими буквами. Как писателей я признаю только Карла и Бориса. Они одержимые. Их пожирает жгучее белое пламя. Они сумасшедшие, но у них нет слуха. Они — мученики.»

Ну а вот, что мне написал про смысл романа Искусственный интеллект:

«Основные темы и особенности романа
; Автобиографичность и вымысел:
; В «Тропике Рака» Миллер смешивает реальные эпизоды из своей жизни с вымышленными, что создает уникальную атмосферу произведения.
; Конфликт человека и цивилизации:
; В отличие от героев, терзаемых виной, как у Кнута Гамсуна, герой Миллера — человек, принимающий свои желания и живущий в настоящем, отрицая общепринятые моральные нормы.
; Истина и индивидуальность:
; Для Миллера истина — это не что-то готовое, а результат личного, индивидуального усилия. Разделенная кем-то еще, она превращается в пустой шаблон, тогда как культура и власть используют ее как инструмент контроля.

; Философский вызов:
; Книга является вызовом литературной норме и общепринятой морали того времени, но за этим провокационным пафосом скрывается глубокое осмысление человеческого бытия.

; Поток сознания:
; Стиль романа включает переходы от настоящего к прошлому, создавая эффект потока сознания и передавая внутренний мир героя.

Символическое значение названия
; "Тропик Рака" - это не только географическое понятие (широта, на которой Солнце достигает зенита), но и метафора. Для Миллера это символ индивидуализма, выхода за рамки, жизни в полную силу, возможно, даже без вины и сомнений».