Писать и в том сражаться

Не воет причина, попав - для того

Под важностью слова - в чужую игру,

Не знает обильные лица - кого

На свете умом - до сих пор утомляет.

Но гордый внутри - ты не пишешь убыток,

Не ищешь страдание - в воле покою,

Ты только сражаешься - в мыслях, идя

По сложной тропе - идиллической боли.

Её откровенное честью - подворье

Не слышит сегодня, как плачут приливы,

Как сон человеческой маски - откроет

Свой век обстоятельной сущности - горя.

Но вышел ты сам, как и слово - на ветер,

На дух необъятного прозой - строения,

Но стало внутри откровением - слышать

Твоё преимущество - в цели затмения.

Писатель в письме - необученной сказки,

Внутри ворожея - под мыслью причины,

Но тождеству мысли - от личного пат ты

Сегодня поставил, как странному день.

Его в обязательстве видит - густое,

Строптивое общество - в этом покое,

Но жить, чтоб сражаться - на этом ходу

Ты ветром внутри - объявляешь и слово.

Твоё ли оно, от какой - перемычки,

Что горю заплатит, а что по вторичной

Картине у каторги сердца - приметит

Твой воздух объятого умысла - лет?

Писатель внутри, как плохая примета,

Как жизнь субъективного пара - создания

На дне идеала, что дышит - учтиво,

Но общество в том - создаёт опредмечено.

Так встретил свой гнёт, всю идиллию риска,

Но даже не знаешь, как смерти ты - близко

Ходил по приказанной честности - мира,

По тонкому льду, на который ступал.

Как сердце приметы, как жизнь одиноко

Упавшая волей - в колодец порока,

Но ставшая обществом ветра - на этом

Культурном звене - идиллической метки.

Ты знаешь той участи след и - прямое,

Нарочно обученной важности - горе,

Но только касаешься счастья - пера,

Для слов у тебя - неплохая примета.

Для жизни от счёта, в котором взрослеешь,

Для ласковых стен - у иллюзии воли,

В которой проходит тот гнёт - идеала,

И точно картина - о власти зовёт.