Расправа

***

Войти в обещанное Царство
Нам надлежит порой скорбями.
Нелёгкими, увы, путями,
Оставив почести, богатства.

О, сколько было их, гонимых
За веру в Бога христиан.
Тех, кто в небесный Ханаан
Чрез скорби шли неутомимо.

Нельзя никак нам забывать,
Что претерпели наши братья.
Не побоясь открыть объятья
Мучениям, шли они страдать.

Рассказ один затронул чувства.
Его хочу вам рассказать,
Чтоб не боялись мы страдать,
Если придётся, за Иисуса.

Белов – сотрудник КГБэ,
Очень любил свою работу.
Борьба с людьми "второго сорта"
Была ему всего милей.

Нет, сам он руки не марал,
Но власть имел приговорить:
Помиловать или казнить.
Он лишь приказы раздавал.

Ещё любил он наблюдать,
Как самолёты ввысь взлетают,
Легко так небо покоряют,
Ему бы так всё покорять!

Не первый раз сопровождал
Трёх лиц на личное задание,
Конкретно – в виде наказания
Того, кто родину предал.

Вина предателя вот в чём:
Составил он письмо с «доносом»,
Затронул важные вопросы
Он об отечестве своём.

Мол, в тюрьмах родины его
Сотни людей за веру в Бога
Сидят, лишённые свободы,
Терпят мучения давно.

И умудрился передать
Письмо ещё и за границу.
Подумать только, третьим лицам,
Чтоб нашу родину марать.

Как этот жалкий человек
Посмел легко так вызов бросить
Отечеству! Оно ведь спросит!
Так отплатил своей стране!

Нельзя его так оставлять,
Раз уж тюрьма не научила,
Ведь был не раз уже судимый.
Таких вот нужно истреблять!

Аркадий был христианин,
Жена да пятеро детишек,
Послушных, милых ребятишек.
Он Бога их любить учил.

Да, он письмо то написал,
Чтоб знали братья-христиане
Там, далеко за океаном,
Что вера в Бога здесь жива!

Ещё её не задушила
Идеологией страна.
И знал он также: неспроста
За ним пока не приходили.

Он, как обычно, с магазина
Нёс булку хлеба, молоко.
Заметил вдруг недалеко:
Стояли пьяные мужчины.

Казалось всё ненастоящим,
Наигранным и напускным.
И этот взгляд, за ним скользящий...
Аркадий понял, что за ним.

– Эй, ты! – вдруг выкрикнул один,
Аркадия цепляя взглядом, –
Не хочешь выпить с нами рядом?
– Нет, я не пью, христианин.

...Удар, другой, свалили наземь.
Пошли в ход ноги...
Он лежал,
Молитву Богу повторял,
Пока сознанье было ясным.

Убийцы били, не щадя.
«Предатель!» – пронеслось над ухом.
Аркадий знал, что только духом,
Не плотью, сможет устоять.

В руках блеснула арматура,
Жестоко били, он стонал...
Им так хотелось, чтоб страдал!
Один сказал, глаза прищуря:

«Ну что, фанатик, по делам!
А знаешь, что вас ожидает?
Детей твоих всех раскидают
По всей стране по детдомам!

Жена твоя всех прав лишится,
Скитаться будет по углам.
И в этом виноват ты сам,
Никак не можешь вразумиться!»

О, Господи, дай сил любимым...
На путь мучений за Христа
Идёт и вся его семья.
Помилуй, Господи, родимых.

Невольно слёзы покатились,
Но отереть он их не мог,
Не чувствовал ни рук, ни ног,
Их палачи уже отбили...

Но знал он: слёзы всех страданий
Отрёт Спаситель в небесах.
Всех мучеников за Христа
Венец нетленный ждёт и славный.

Не оставляя шанса выжить,
Обрушился по голове
Удар последний, кровь везде...
Невыносимо это видеть.

Пахучий хлеб из рук скатился
На радость местным воробьям,
Они кружили тут и там.
Потом уже народ столпился...

Помочь не мог уже никто
Убитому за веру в Бога....
А небо, распахнув чертоги,
Встречало сына своего.

В машине сидя за углом,
Белов следил за исполнением,
С каким-то удовлетворением,
Привычным, как всегда притом.

Ведь часто вера в идеалы
Легко так совесть усыпляет.
Белов о звёздочке мечтает,
Не о своём земном финале.

Ещё любил он наблюдать,
Как самолёты ввысь взлетают,
Легко так небо покоряют,
Ему бы так всё покорять!

Однако всё же небо то,
В которое вошёл убитый
Аркадий, до смерти забитый,
Для вечной жизни победитель,
Белову видеть не дано.