По А. С. Пушкину - Eugen Onegin

          Утро вечера мудренее.
          Русская Пословица


               1
"Мой шеф, герр Закс, не долго правил:
Набрать кредитов слишку смог,
Его банкир его заставил -
Платить! - тем преподав урок -
Играет в бизнесе наука,
А не апломб, ни даже скука,
Но математика - точь в точь -
Как и в семье - родная дочь!
Какое ж чудное бахвальство
Всем перспективы прославлять,
Подружек приглашать в кровать,
Их звать в Испанию на сальсу...
Но всё кончается не зря
В погоды злыя ноября"


              2
Так думал милый наш Евгений,
Летя на самолёте ввысь,
Хотя в науках был он гений,
Но и поэт! Теперь держись:
Друзья и Пушкина и Блока,
Сменилась целая эпоха,
И наш Онегин, паразит,
Опять в Болгарию летит -
На златый берег. Он приятен,
Родился в той большой Стране,
Где Ты родился, или не...
Но поминаешь, мой читатель.
Там некогда буянил я,
Но запретила мне семья!


               3
Служив Стране - и благородно! -
Повоевал Его отец,
Рожал сынов он принародно,
Но вот Стране пришёл конец.
Судьба ж Евгению не льстила:
Сперва Наука вслед ходила,
Потом Поэзии акрил
Ему науку заменил.
Когда ж просторы перекройки
Гнобили его - счастья для,
Легко учился, как дитя,
Он зарабатывать, нестойкий:
Давал уроки языков,
И был на большее готов!


               4
Когда ж, с гражданскою войною,
Страны он оказался вне,
С прискорбием и злой тоской
Он страждал о большой войне!
Но вот в Чудесныя Европы
Въезжает он, как бомж, вне моды:
В медвежью куртку был одет,
Чтобы родных увидеть свет.
Он по-английски,  но не твёрдо,
Мог изъясняться и писал,
А вот немецкий он не знал,
Хотя твердил, как три аккорда.
Чего же боле, Новый Свет
Ему открыт на сотню лет?


               5
Мы все научены судьбою:
Не как-нибудь, ни что-нибудь,
И, в откровении, не скрою,
Что было - Чем ему блеснуть.
Наш Ойген был по мнению многих
Девиц, не так уж очень строгих,
Ученый малый, но талант
Не для науки ему дант:
Без принужденья, в разговоре,
Мог он влюбить в себя слегка
И ожидать! Она пока
Не встретится ему в соборе.
Овладевал он сердцем дам
Без всяких блудных эпиграмм.


               6
Латынь живёт в умах поныне,
Так, если честно вам сказать,
Ойген учился по латыни
Значения сердцем восприять.
А вот поэзию в астрале...
Ничто не знал об Ювенале,
Не знал латинские стихи,
Не исповедовал грехи.
К чему же он имел охоту -
К развитию жизни и Земли,
И книги древния в пыли
С собой носил он на работу,
И мудрости от древних дней
Хранил он в памяти своей.


               7
С Высокой Страстью онемея,
Не мог он звуков не щадить,
Сгорая строчкою и тлея,
Строфу слагал он, словно жисть.
Он Пушкина любил и Блока,
Ахматовой глубинно око,
Есенина струился свет,
Как и Рубцова - много лет!
Он первую любил строку,
И объяснял всем, почему,
От формы ты идёшь во тьму,
Когда вдруг создаёшь строфу.
И Пушкин не сумел, не смог
О форме преподать урок!