Мелодия поминального случая

*
19.10.2025. Проснулся. 7:05. Лежу, смотрю-слушаю. Хорошо.
Не берусь даже пофантазировать, сколько я мог бы так пролежать, если бы не оглушительные сирены МПС и взрывные горны ЖКТ.
Беру гаджет (он всегда, или почти всегда рядом), ищу подходящую музыку, пускаю через акустическую систему. Вознеся благодарственную молитву, делаю постельную гимнастику, выхожу во двор, приветствую и благословляю окружающий мир, и всю природу пространства Времени.
Очистив-облегчив МПС и ЖКТ, смотрю-слушаю, что дальше: упражнения-бег-упражнения, или сразу кофе-завтрак. Организм подсказывает второе.
Включил телевизор, полистал каналы, остановился на природно-путешественном, смотрю-слушаю и варю кофе…
Позавтракав и получив букет вкусовых удовольствий, заряд радости и творческий импульс к текстованию, извлекаю из утренней медитации ощущение темы и приступаю к построению литературного замка, архитектура которого мне ещё очень не ясно видна.
Рассматривая тематическое облако, очевидно, на основе когда-то прочитанного и услышанного думаю, опыт умирания у меня есть, но вспомнить никак не могу. И заниматься специальными практиками, коих, если поискать, можно найти множество, неохота. Единственное, что приходит на ум, это ощущение неторопливо и неотвратимо грядущей данности – умереть и посмотреть-вспомнить, что на самом деле там, за этой пугающей таинственной неизвестностью чертой.
Тема, безусловно, очень интересная, красивая и насущная, уверен, ещё не раз  вернусь к ней.

:
Август доживает свои последние дни. Пасмурно. Периодически моросит. Пришёл человек, зовёт помянуть его отца, год как покинувшего эту бренную юдоль. Не могу не согласиться, поскольку хорошо знал усопшего при жизни и на предыдущих поминках присутствовал. Получаю трёхчастный протокол события: с 9 до 11 в доме упокоенного смешанная, языческо-христианская панихида под своевольно-авторитетным руководством старосты поселения; в 11 прочтение уставной панихиды официальным священником на кладбище; в 12 поминальная трапеза в кафе.

Первую часть пропускаю, поскольку от старосты исходит нечто такое, что вызывает сатирическую улыбку. И если бы не звонок жены, которая была на службе в храме, по случаю церковного праздника, пропустил бы всё событие – часы перепутал.
- Ало, ну где ты, служба закончилась! Люди уже собираются у могилы!
- Да-а-а? А мне почему-то показалось, что это должно быть в 12-ть…
- Давай быстрее, а то опоздаешь!
Сама она не приняла участие – чувствовала себя неважно.

Я не опоздал. Поздоровался со всеми. Вместе со всеми пережил панихиду перед могилой.
В кафе везли на автобусе.
Длинный стол, сервированный согласно традиции. Во главе стола громогласная староста. Устраиваюсь на другом конце. Сын почему-то присаживается рядом со мной.
Все встают, староста читает молитвы и ложкой благословляет трапезу.
Первое слово берёт сын.
- Прошёл год как с нами нет дорогого нам человека. Это был, без преувеличения сказать, выдающийся человек, невероятно энергичный, трудолюбивый до самозабвения, с мощным характером, со своим личным мнением обо всём – ему до всего было дело. Да, он свободно владел крепкими выражениями и мог припечатать так, что мало не покажется, но никогда ради красного словца, а всегда только по делу и на пользу. Возможно, не все знают, что он сам, без помощи врачей, справился с раком и потом ещё сорок лет прожил, и как прожил: пять утра, а он уже с косой ходит, десять вечера, а он ещё с трактором возится. Он, для всех нас был не просто родственником и другом, но и примером, наставником. Он не столько умом, сколько сердцем понимал, что хорошо, а что плохо. И люди видели это, чувствовали и уважали его, и начальство ценило. Он мог бы ещё пожить, если бы вовремя обратился к врачу, но характер – всё хотел сделать побольше, хотел хоть чем-то ещё помочь нам. Благодарю всех, кто пришёл почтить память нашего дорого: отца, дедушки, брата, друга. Вечная память ему. А нам жить достойно его памяти – честно, счастливо и плодотворно.

- Очень хорошо сказал… – шепнул я ему, когда он выпил и сел.

Затем, с небольшим интервалом, слёзно выступили две молодые женщины, родственницы. Первая так сокрушалась о потере любимого дедушки, что слов невозможно было разобрать. Потом была длинная пауза, во время которой мы с сыном тихо вспоминали яркие эпизоды из жизни покойного.

Пауза затянулась. Женщина, выступавшая второй, не выдержала:
- Что это мы всё едим, да едим, и никто ничего не говорит…
- Пусть Андрей скажет! – донеслось откуда-то из середины стола.

*
12:30. Организм говорит:
- Пойдём, побегаем…
- Пойдём.
Бегу и рассматриваю свою физкультурную жизнь. Она разделилась, на до и после автономно-оздоровительного эксперимента. До – я жил юношеской установкой: стать лучше, сильнее, красивее. В этот период я не имел привычки советоваться с организмом – нужны ли ему такие упражнения. Как здорово, что это заблуждение теперь меня не беспокоит.

:
Я не готовился к выступлению, подумав, что и без меня будет, кому говорить. Да и что можно было прибавить к словам сына. Но ничего не поделаешь, слово дали – держи. В другой ситуации я попытался бы развить мысль о том, что память умирания есть в анналах вечной жизни, нужно только её активировать и тогда смерть близкого человека и твоя собственная не будет столь удручающей и скорбной. В данном же случае такая речь вызвала бы острое недоумение, ибо христианская доктрина не предусматривает возможность многократного перевоплощения, и, вообще, перевоплощения в принципе. Поэтому я стал выводить слова из желания успокоить всё ещё сильно скорбящих и поддержать тех, кто уже смирился и живёт ровно.

- По существу, и добавить-то нечего к тому, что уже сказано. Но я попытаюсь. Год – это такой период времени, когда в природе совершается полный круговорот всех сезонных циклов: осень, зима, весна, лето. За это время в жизни каждого человека происходит много разных событий, меняются привычки, базовые установки, случаются мировоззренческие открытия. В своде универсальных законов, отражающих основополагающие принципы устройства Вселенной и человека, есть такой: «Что наверху – то и внизу, что внизу – то и наверху». На этом основании можно сделать вывод: как человек жил здесь, по сути, так он живёт и там. Безусловно, вечная память всем добросердечно упокоенным, и пусть им там будет хорошо. А нам тут. Аминь!

- Дежурно выступил, философски, без души… – шепнул сын.
Я хотел возразить, но раздался волевой, мощно управляющий голос старосты.
- Пьём кисель и встаём на молитву!..