Макаревич Андрей Вадимович, 1953-

 
У ломбарда по утрам людно,
У прилавка толчея, давка.
Это те, кому совсем трудно
На последний кон ставят ставки.
 
А я себе не вру - дохлый номер,
И надежды - чепуха, гнать их.
Я вчера, еще б чуть-чуть, помер,
Да похмелили кореша, мать их.
 
Ох, кривая ты моя тропка,
Я и бога и себя трушу.
Я к окошечку встаю робко,
Я прошу принять в заклад душу.
 
Объявляют, слышу, мне цену,
И тишина такая, мух слышно.
Я гляжу в квиток, словно в стену,
Что ж так дешево у вас вышло?
 
Чтоль из бревен у нее нервы?
Иль глаза у ней свело с жиру?
Раз не может разглядеть стерва
Золотой моей души жилу.
 
Только слышу: "Гражданин - тише!
Так шумите, аж с лица спали,
Прейскурант теперь такой вышел,
Значит души дешевей стали".
 
Я зажму в кулак пятак медный,
Выйду в мир, который мне тесен.
Я же вовсе не такой бедный,
Я ж бываю иногда весел.
 
И по ветру запущу ценник,
Не вернусь я за душой, бросьте.
Раз цена ей пятачек денег,
Так нахрена ж она нужна вовсе?
 
И все путем, вот только червь гложет,
В рожу плюнули - нет сил драться.
А я же тоже человек божий,
Да за что ж они нас так, братцы...