Глазунов, Малевич и сотрудник ФСБ

— Он сказал, что хочет написать твой портрет. Эх ты! Чего тебе не нравится? Такой мужчина! Подумаешь, немного старше, чем твой Махоркин. Зато талант! - Для усиления эффекта Светка подняла вверх указательный палец. — Видела бы ты его картины. Он рисует в манере Глазунова, немного былинные портреты.

— Вот пусть он тебя и рисует. Ты больше в образ русской красавицы вписываешься.

— Это-то да, но он почему-то тебя выбрал.

— Меня сейчас можно только в манере Малевича рисовать, в виде чёрного квадрата.

— Терпеть не могу этот «Чёрный квадрат». На мой взгляд, сей шедевр — самое ужасное, что произошло в искусстве.

- Однажды я сравнила «Чёрный квадрат» с ложью в отношениях. Выходит, ты права, потому что самое страшное, что может произойти в отношениях, — это ложь. Ложь всегда некрасива, как бы искусно не лгал человек.

— Вот и давай менять краски. Кстати, художник предложил подвезти нас до дому.

— Ну уж нет. Давай свалим по-тихому. Правда, я уже пообещала Сергею.

— Сергей… — Светка уставилась на того, кто сидел за спиной Лены, — тоже неплохой вариант. Ничо так… Симпатичный. А кто он?

— Не знаю. Мне неудобно было расспрашивать.

— А что тут неудобного?

— Ну как-то… Хотя знаешь, у меня сложилось впечатление, что он не так прост. Очень уж проницателен. Скорей всего, он из силовых структур.

— Разведчик?

— Почему сразу разведчик? Хотя всё может быть. Но скорее какой-нибудь рядовой сотрудник ФСБ.

— Ой, что-то мне уже страшно.

— Тебе-то чего бояться? Ты что-то знаешь такое, что можешь выдать?

Вы прочли отрывок из детектива Елены Касаткиной "Невольницы ада". Полностью книгу читайте на Литрес, Ридеро, Амазон