Сказ об политическом младенце

Вот он, власти юный генний,
Каприз важней его идей.
То строит он большой чертог,
То на обломках строит свой.
Ему бы няньку, не совет —
Чтоб укачала, да убаюкала благие умыслы.
Его указы — слёзы злы,
Их льют на нас в часы пиры.

Ах, дитя политики, спесивый балованник!
Ты мыслишь мир игрушкою своей.
Твоя рука, смахнув с карты соринку,
Готовит целой области тоску.
Мы все — солдатики в твоей игре,
Где ты один — и царь, и бог, и дитя.

Его фигура — на портретах,
Улыбка — как у херувима.
Но в мыслях — лишь амуры, да интриги,
Да как бы подчинить себе вселенную свою.
Он землю мерит саженью,
Не зная, что на ней растёт.
И бредит он не урожаем,
А тем, как выглядит его герой.

Ах, дитя политики, спесивый балованник!
Ты мыслишь мир игрушкою своей.
Твоя рука, смахнув с карты соринку,
Готовит целые области из тоски.
Мы все — солдатики в твоей игре,
Где ты один — и царь, и бог, и дитя.

Когда ж реальность, как гувернантка,
Стучится в дверь с суровым лицом,
Он прячет свой испуг в твиттер,
И сыплет гневными словами.
«Ведь я хотел как лучше!» — плачет он.
А за окном — дымящийся урон.
Его «хотелки» — наш устав,
Его ошибка — наш убыток.

Так пусть же скачет сей младенец
В своих палатах из хрусталя.
Пока мы слушаем его монологи,
История, смеясь, ведёт свой протокол.
И в нём для шалостей его —
Отдельной главой — печальной, некрасивой.

Его совет — толпа льстецов,
Что шепчут сладостный обман.
Один твердит: «Великий князь!»
Другой: «Наш Цезарь и Траян!»
Они ему златые горы
И покорённые народы
В ушах рисуют шепотком,
Чтоб не тревожить сон глубокий.

Ах, дитя политики, спесивый балованник!
Ты мыслишь мир игрушкою своей.
Твоя рука, смахнув с карты соринку,
Готовит целые области из тоски.
Мы все — солдатики в твоей игре,
Где ты один — и царь, и бог, и дитя.

Была казна — полны сундуки,
Как после щедрого дождя.
Теперь же мыши там гнездятся,
И ветер гуляет в пустоте.
А он всё новые игрушки
Требует у казначея-отца:
«Хочу дворец! Хочу парад!»
Не зная счёта и труда.

Но есть пророк в родном краю —
Не звездочёт и не поэт,
А некий старый экономист,
Что видит на десять шагов вперёд.
Он говорит: «Будь скромен, государь,
И береги народный хлеб!»
Но младенец на него сердит —
Правдивый совет горький, как полынь.

Ах, дитя политики, спесивый балованник!
Ты мыслишь мир игрушкою своей.
Твоя рука, смахнув с карты соринку,
Готовит целые области из тоски.
Мы все — солдатики в твоей игре,
Где ты один — и царь, и бог, и дитя.

Так пусть резвится наш младенец
Пока терпение — наш щит.
Но знает всяк: дитя растёт,
И нянек вмиг сменить пора.
Чтоб вместо погремушки златой
Держал он скипетр, как мужской,
Иль был отправлен в отчий дом —
На покой, вечный покой.