Из Недавнего 3. Майского...

«К Краху через Правду»

Сначала доберём из своих «Анналов» к Краху. По Второму Свитку.
Там – немного, но есть кое-что дельное.

Огромный шар вальяжно падает
В карман, за призраки домов.
Багровой пачкая помадою
Отменной выдержки лимон.
Лучей закатное брожение
Крахмалит перья облаков.
Кромешных скреп самосожжение
Не так уже и далеко.
Оно сотрёт сады и крепости.
Тела, скелеты, муляжи.
И жизнь, во всей своей нелепости,
Покинет эти рубежи.
(Закат. 30 октября, 17.28, 30.10.2023)

Меланхолично-мрачноватая эстетика первой части вдруг (?), благодаря магическим свойствам «крахмала», превращается в откровенную Кромешность, да ещё самосжигающуюся.
Хотя... Если быть точным, речь идёт (во второй части) не о Кромешности как такой, а о «кромешных Скрепах». А Скрепы, у нас – Что?!
Законы? Основания? – Вроде, да.
А чего?! –  Бытия? Мира?
Вообще или какого-то конкретно?!
Скорее – «Русского».
Связи, отношения, ценности... Коими этот мир (этот или какой-то иной) держится. Более или менее крепко-устойчиво.
«Ценности» (как понятие) не всех (особенно в «русском мире») устраивает. Мол, подкинули его нам (?) европейцы. Западники. Неокантианцы там розные.
По ком сужу?! – О подозрениях этих – Да хотя бы по бывшему коллеге Саше Демидову.
Александра Борисовича они («ценности») издавна волновали. Помню (смутно), как он их просеивал сквозь решето осмысления, пытаясь найти (для них) заслуженное место. Среди других понятий.
Мелькали там «значения», «знаки», «отношения» и прочее. Если всерьёз, то тут и чёрт ногу сломает. Пойди разберись (не будучи Лосевым или, хотя бы каким-то маститым логиком) – со «значениями» и «смыслами», «знаками» и «символами», «образами» и «идеями», «словом» и «именем»... Многое ведь при таких «разборках» строится то ли на договорённости, то ли на сговоре. Между более или менее маститыми. Порой ведь «научность» (?) от «наукообразности» и отличить нельзя.
Чувствую, что Борисович где-то там (у себя) уже надулся. Тем более, что мы с ним и раньше-то не слишком друг друга проверяли. Да и... Саша ведь «профессионал», а я, считай – самозванец. На поприще Любомудрия. Комар этакий (не столько въедливый, сколько, временами, назойливый).
А с какого я своего сотоварища сюда (к «кромешным скрепам») приплёл!?
Так к вопросу о «скрепах». Перед коими никакие там «ценности» и рядом не стояли. Скрепы – это наше («русское»). Святое!
А у них («просвещенцев») – одни только Метки.
Про «метки» те (от Саши) я мог бы сам и не вспомнить. Да три дня назад (18.06) позвонил вдруг другой Саша. Бочков. – Поделиться впечатлениями от состоявшегося двумя днями ранее кафедрального мероприятия-торжества. 55 лет основания (странная привязанность к «некруглым юбилеям»).
Меня ведь тоже приглашали (и в послании, и очно – на проводах Погребняка). Увы! Мне (подпольщику, «врагу народа») на такое – ни ходу, ни охоты. Не с кем, да и не о чем. Если – по части «мыслеизвержения» на (за!?) т. н. «круглом (а хоть и «квадратном») столе».
И это я – не свысока.
Просто – не о чем и ни к чему. Они там (все) – «государственники» (в смысле – огосударствлённые-крепостные), а я – вольный стрелок (волк-одиночка).
Про «крепостных» («подданных», а то и...) – это я и к тем Скрепам.
Так, и Демидов... Когда мы перекинулись несколькими взглядами-репликами на тех проводах (двузначного тёзки Борисовича), Саша не случайно произнёс, к нашему с ним разграничению (по «разные стороны баррикад»): – Я – Государственник!
В смысле – подданный. Государев.
А Государь – кто?!
Если по логике событий, да по существу, то – Путин. Наш ведь – всего лишь Наместник.
В ответ я кинул лишь презрительное: – Это – Государство!?
К тому, что наше (Беларусь) – не более, чем Сателлит. А то и – Клиент. Хотя «клиентарность», по отношению к тому же «сателлиту», есть нечто родовое.
А Россия... Россия – Держава. Политическая субстанция с надзаконной (по сути – внезаконной) Властью. Скрепами и держится. Аки Крепость Осаждённая. Врагами. Внешними и внутренними («иноагентами»).
Держится. Падает (сокрушительно!). Опять подымается (в ином формате). Снова – Исполином. До очередного Крушения-Катастрофы. Погребая под собой миллионы своих крепостных.
До коих пор такое может продолжаться?!
То ли до полного (неподъёмного уже) самосожжения. Вместе со Скрепами как такими. То ли до воспламенения-изничтожения остального Мира, столь ей враждебного.
Да. Не договорил о «метках».
Бочков, как и Демидов – «русскомирец». Из Расеи к нам «заброшенный». По началу ещё 80-х.
А я... Тутэйшы.
Ниии... Я-таки – Беларус. Сквозь «имперское решето» себя просеявший.
И вот, на том КС, со слов Сан Саныча, Борисович о «метках» и надсаживал.
Выходит, что Бочков помнит (лучше меня), как Демидов и в старину нашу о том же разводил. Подковыривая пришлые (кем-то надуманные) «ценности».
«Метки» у нашего философа – нечто родовое. Типа – «знаков».
Ладно. Я там (на КС) не был. И наговаривать-додумывать не стану.
А оба Саши – по-русски, высокомерны. Ну, это всё (как и сама «русскомирная» претензия на святость-неотмирность) – от комплекса неполноценности. Специфически по-русски снимаемого. В «беззаветном служении» («снамибогов»).
О, как я отыграл! От того (из стишка) «скреп кромешных самосожжения».
И ладно бы (не дай, конечно, Бог...) – стёртыми оказались только «сады», ограждённые самой «крепостью-державой». Сады-то (и не только), как раз, в отличие от Державы, было бы жаль. Как и тех баб...
Ладно бы... Ибо – «зачем (кому!?) и мир, если там не будет России».
А «кому»... Так Самому Богу! С которым у них – Завет.
Страшная Идеология. Чудовищная!
И стих мой (про «Закат») получился страшный. Вне зависимости от масштаба тех «рубежей».
Ниии... Каждый вирш я так препарировать (с отклонениями) не буду. Хотя... Даже по этому можно было бы и продолжить.
При всей своей деменции, чую, как он перекликается (по-своему) и с другими моими «прогулочными». И – именно «под Штыки», а не «по дворам».
Зараз я с ними (теми Штыками) и подтяну. Притом, что бывало у меня и чуть иными (например, с «суворовскими»).

ШКОЛА МИРОВАЯ.
С корнем вырывая
Памяти ошмётки, мимо прохожу.
Каркают вороны,
Строя оборону.
К рокошу напэўна,
Мабуть – к мятежу.
Вот Штыки. Там тело
Дремлет огалтело.
Я шурую мимо. Боже, упаси!
День – такой чудесный
В нашей поднебесной.
Тело отоспится – вызовет такси.
Навостряю зренье:
Бабка под сиренью.
Штосьцi вытварае. Толком не пойму.
В маску завернулась.
Злобно азiрнулась.
Мину заложила. С видом на войну.
Вот стоят герои.
С каменною зброей.
Вежливо, с укором, смотрят на меня.
Строюсь. Козыряю.
Чувствую – не зря я
Вышел на прогулку, дробно семеня.
(То же, но в поэзу с конкретным обрезом. Антивоенное, 5.06.2022)

Предбольничное (моё). Без Заката. И не Мрачное, но – Ироничное. И – точно Антивоенное. Наперекор к «Если надо, повторим».
Следующее... Не без «дворов», но – опять с Закатом. «Однако, вечером пройдусь…» (2-3.11.2022).
С Послесловом (в некотором сокращении).

Круг – по дворам. А дальше – под «Штыки». *
Под те, что ждут на площади, у школы.
И хвастать грех ваянием таким.
И хаять их – перверсия шакала.
Победы скальп достался шулерам.
Она в затмении почти не виновата.
Люблю сюда ходить по вечерам.
Смотреть в глаза печальные Заката.
На гладь реки – с прибрежного холма.
На дно бассейна в сумрачной подсветке.
Идёт война… Мой милый Телемак! **
Пока не здесь. А где-то плачут детки.
Там «русский мир» очерчивает спор
Славян своею правдою крамольной. ***
Поэта славного кремлёвский вор
Читает… Смыслозвуков перебор
Беззубо шамкая в безумном карамболе.

PS:
* «Штыки»… Три штыка – монумент на площади Победы в Витебске.
** Стихотворение И.Б. «Одиссей Телемаку»

Мой Телемак,
Троянская война
окончена. Кто победил – не помню.
Должно быть, греки: столько мертвецов
вне дома бросить могут только греки…

*** Министр Лавров недурно знает поэзию. Говорят, и под гитарку могёт. Но это (весьма спорное) Пушкина он читал под заказ. «Кремлёвского вора» (уже не «тушинского», а питерского, или коми-пермяцкого).
Да и «русское море» уже иссякло. Вне зависимости от отношения к самой «русскости» (що цэ таке?!). Какие в этом омуте баламутят и плавятся сегодня «ручьи», определить не берусь. Собственно, славянского (вне зависимости от отношения к нему) там давно уже немного…

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Ну, да: Я – потомок той Литвы. На «русское», с некоторых пор, не претендую (слишком оно захапано-запэцкано). А славянского (да не в гордость я…) во мне-у меня – куда больше, чем в «кремлёвском-пермяцком» и около того.
Угомонитесь, судьбоносно-велеречивые! Всё, что вы могли «слить» (в своём «семейном»), давно слили-слопали. На чужое-то – не зарились бы!
А ответ Петра Вяземского своему другу перечитайте. Весьма злободневно. Хотя… Дурака учить, что мёртвого лечить.

«Велика ФедОра, да дура»

Да уж... Я – о своём стишке.
Тут и «скальп Победы» – в обёртке её Культа (и это – тоже из давних «русских скреп»).
И «крамольность (а то – «накрахмаленность») их Правды.
Ай да Вольф! Ай да Сукин сын! – как собрал, однако.
А от тех Штыков мы возвращались не только с виршами. В прозу была и «Энигма», и, год спустя (и – ровно два назад: 26-27.05.2023) – «В Закатный час...»...
Вполне достойные, но – занадта протяглые. А что-то выхватывать оттуда – жалко (без «контекста»).
В стих кину ещё такое. Уже – февральское.

Февраль. Восьмое. Зимний ренессанс.
Мороз разымчиво покусывает «чиксы».
Свой реквием выстанывает Брамс.
И Борхес в зеркале разглаживает числа.
Горящий Гамбург. Жуткий холокост.
Иду под пение к «победному» обрыву.
Внизу трамвай, облизывая мост,
Плывёт набоковски раскрашенною рыбой.
За пару вёрст грохочет товарняк.
Гурьбой пожарные проносятся с Жесткова.
С тоской под Брамса вздрогнул Пастернак.
Чайковский Питер обернулся подростково.
А в парке мрак. В подсветке Колеса
Вертушки мятые мерцают челюстями.
Им снится небо. Жуткий ренессанс.
Синдром Туретта, отороченный страстями.
Домой! Опять – подземка. На десерт
Парнишка мучает колки виолончели.
Бедняга Шуман. Вычурный концерт,
Зело исполненный лирической печали.
(8-9.02.2024)

Угу!
Вместо «победного» обрыва – недурно и без их (победы и крушения) как бы чуть разведения (закавыченностью). Мы – к тому, что культ этот (Победы), вместо желанного отвращения от падения, ввергает мир-страну уже не в какую-то рядовую ямину, а в Пропасть.
«Жуткий ренессанс» – всё тот же имперский Реванш с его Культами.
А «страсти» – как-то к «кромешным скрепам».
Такие у меня Переклики. По всему Свитку-Дневнику.
Однако, доберём с Крахом (хотя и в «русскую Правду» уже слегка приложились – красненьким-крамольным).

Ливни, бивни… Кряж Ливана.
Каждый третий – Насруллах.
Ну, их на…
Приму-ка ванну!
К чёрту – бомбы! Здравствуй, Бах!
Под раскаты ораторий,
В гулкой россыпи кантат
Мордор примет мораторий,
Мудрос выпишет мандат.

Переделы, перетряхи…
Век за веком. В пыль и прах.
Крах империй. Насруллахи.
А у нас сегодня – Бах!
(Утро. Ливень...19.11.2023)

Израильтянке Рае.
«Мудрос» здесь – не осёкшаяся Мудрость, а название греческого селения (порт!) на острове Лемнос, где 30 октября 1918 г. было подписано перемирие между Антантой и Османской империей. К чему это у меня (да ещё в пару с «Мордором»), догадаться нетрудно. А ещё и под «Крах империй».

Тупой. Ещё тупее.
– Ну, полный Идиот!
У Русской эпопеи
Глобально сломан код.
Не надо быть Капицей,
Чтоб видеть крах частиц.
Мифические птицы
Остались без яиц.
Брожение в столицах.
Распутица в умах.
У главного Тупицы
В роду не Мономах.
Замах его всё шире,
Обильней в членах дрожь.
В Коломне и в Кашире
Не сыщешь краше рож.
Не всякому плебею
Фартило так взлететь.
Тупой. Ещё тупее!
Ещё брутальней плеть.
Амбиции хватило
У орка-главаря
Куражиться Аттилой,
Историю «творя».
Он внятно хлюпал носом,
Читая «манифест»,
Сулящий путь в Каноссу,
Да выдолбленный крест.
(Анкор, ещё анкор!, 5.03.2024)

Забористое! А Фарт ему-таки (злодею) перепадает. В том числе – и по имени «Трамп».
Однако: сколько не вейся (веревочка), а...
Частицы и мифические птицы – бадай, што да скрэп (кромешных). А достойный муж Капица, небось, Капище-идолище оттеняет, которое лишь прикрывается христианской символикой.

Пока гэбня вершит судьбу Страны,
Теракты будут множиться без меры.
Они, как символ путинской Химеры,
Особенно зловещи и черны.
Пожалуй, только пауза затянулась.
Беслану – двадцать. В пару – «Батаклан».
Иные почерк и коварный план.
Но тот же крен к обители терновой.
Не важно: Крокус, Кракен или «Курск» –
Сожрут живьём, без имени зароют.
И наш «чекист» – нисколько не Ликург.
Москва – не Спарта. Миргород – не Троя.
Не знаю, как бы Гоголь нас «прочёл».
Кого бы чёртом-вывертнем назначил.
Здесь варвар облачается в парчу,
И будет кровью каждый вздох оплачен.
(Край, а мабыть и Крах, 24.03.2024)

Здесь Крах зашился в само Название.
Так ещё и – с окаянной Гэбнёй. Под мою читку «Сталина и его подручные».
Ладно. Можно и без буквального («краха»). Хотя, без «буквального», у меня – носить не переносить...
Привередам вместо «краха» предлагаю «час агонии».

Узкий Мир трындит гундяво
О величии своём.
Им морской по нраву дьявол.
Грёз бездонный окоём.
Бочка рома. Дрын с размахом.
Медведяев-Михалков.
В Сандармохе росомаха
Лижет остовы голгоф.
Все – рогаты и горбаты.
На кресте клянутся в Рось.
А в острастку – Куропаты.
Мол, посмейте только врозь!

Черпать море черепами,
Бить шеломом о шелом
Мог и консул Друз Германик,
Пёрший к славе напролом.
Верный воинской забаве,
Почитавший день календ,
Вдруг, отравленный грибами,
Сей рубака околел.
Просто дядюшка Тиберий,
Император и тиран,
Роду Клавдиев не верил.
Но, достойней бы – от ран.
Впрочем, кто и чем потравлен,
Разобрать уже не зги.
Власти цезарские грабли
Трут калигулам мозги.
Гальбы, отоны и авлы
За Нероном промелькнут.
Той Империи кораблик,
Шёл решительно ко дну.
Да, залатанный Траяном,
В век второй захорошел.
И до новых окаянных
Громыхал на кураже.
Дальше – Коммод и «солдаты».
Константин и Юлиан.
Захиревшие пенаты.
Тщетной славы фимиам.
Час агонии недолгой
В «если надо повторим».
А тотемом, вместо волка –
Кохинкинский мандарин.
(Время Тьмы. По следам остывших империй, 19(17).04.2024)

Кинем (к этому) и часть Послеслова:

Как-то – о тщете имперской славы (да и славы вообще).
Та (Римская) Империя осталась в Истории надолго. В Памяти. А уж чем больше...
Как-никак – начиная с Августа Октавиана (27 до н.э.) до... Оставшуюся в одиночь Восточную (Византию) в сию строку вписывать уже не стоит. Самая концовка Западной была слишком убогой... Последним императором как-то двуединой, пусть и двудворной (Западно-Восточной) был преподобный (в оказанную им помощь в утверждение Символа Веры) Феодосий I Великий (347-395 г. ж.).
После него на Западе стало совсем уж «весело». Вплоть до «крышки гроба» – до свержения Ромула Августа Одоакром (476 г.) и упразднения собственно Рима.
Впрочем, веселуха пошла уже после Коммода (а то и с него). Со 192-го года. После удушения любителя гладиаторских боёв (да гонок колесниц) просто рабом (Нарциссом). Своей смертью те (после) императоры умирали крайне редко. А и до. Вообще (по Истории) на такое там посчастливилось от силы лишь каждому четвёртому.
Вчера (19.04), к месту, начал проглядывать старый уже (1964 г.) трёхчасовой «Падение Римской Империи» Энтони Манна. С Софи Лорен (Луцилла). Почти треть одолел, тормознув на пике эпизода «пусть решат боги» на колесницах – в начало дуэли сына умирающего Марка Аврелия и вымышленного полководца (фаворита императора) Гая Метелла Ливия. Несколько иначе сия выдумка воплощена в почти ремейке «Гладиатор» (2000). С Расселом Кроу в роли «испанца» Максимуса Децима Меридия. В роли Ливия в «Падении» запечатлелся ирландец Стивен Бойд (1931-1977), отметившийся до этого Мессалой в «Бен-Гуре» (1959).

А с «крахами» (по Свиткам, и – главным образом, в верш) завершу возвращением в 2014-й. К «Русской весне». К тому моменту, когда я сам определился уже окончательно. В «прощание с Матерой».

Врозь фламандцы от валлонов
Норовят пожить.
Каталонцы, в Барселоне,
Тоже хороши!
Ну, а баски, те готовы –
Даже за ножи.
«Мы совсем другие, что вы!
Как же без межи?!».

И Корона там играет
Единенья роль.
Примиряет все раздраи
Батюшка-король.
Коль не он, так королева.
Всем смутьянам мать.
Вы – направо, мы – налево.
Но: не разымать

Государство на две части,
А не то – на три!
У монарха мало власти.
Но зато – смотри:
В нём – традиция и символ.
А без них мы – прах.
Гуманоиды, от силы.
Без Короны – крах!

Мне монархия – по нраву.
Тирания – нет.
И традиция – приправа
К правовой броне.
Эту тему я осилил,
Без больших затей,
К матчу Бельгии с Россией,
А ещё затем,
Дабы мы не раздували
Попусту пожар,
На квадрате и овале
Выпуская пар.
(О политике на фоне футбола, а то – наоборот, 22.06.2014)

Слагалось накануне первого нашего (с Ташей) визита в Европу.
Ироничное! Как бы – к Примирению. К нераздуванию Пожара (в самосожжение, а то...).
Ну, а дальше (после паузы) поговорим и о заявленной (и чуток обмолвленной) Правде.

21.05.2025