Партитура для тишины

Партитура для тишины

Философия звучащей паузы в поэзии Ре Ми
http://stihi.ru/2013/02/07/1698


I. Прелюдия
Есть поэты, для которых стих — это не речь, а дыхание.
В их текстах не повествование, а вибрация между словом и молчанием.
Ре Ми — именно из таких.
Его «Концерт для еле слышного дыханья» — не просто стихотворение, а партитура:
запись того, как звучит человеческая душа, когда она перестаёт говорить и начинает слушать.

II. Музыка отказа
Первая строка — «Отказ от глаз, в которых нет тебя» — уже обозначает жанр.
Это не любовная лирика и не философия в строгом смысле, а акт отказа от видимости мира, лишённого присутствия.
Зрение — самый рациональный из чувств — отвергается.
Остаётся дыхание, последнее доказательство жизни, и звук, рождающий смысл.
Это почти дзен-буддийская практика:
не созерцать, а вдыхать смысл, быть дыханием мифа.

III. Метафизика дыхания
«Дай мне бог, дыханием миф затмив, услышать песню слов» —
молитва о прозрении, но не в терминах религии.
Бог здесь не внешний наблюдатель, а первоисточник звука.
Ре Ми пишет о рождении Слова не как о коммуникации, а как о творении.
Каждое слово — существо, «в рождении которого плодоносят сути».
В этом смысл его особой поэтической онтологии:
слово не описывает реальность, а порождает её дыханием.

IV. Эрос как этика
Мотив телесности появляется не для соблазна, а для спасения.
«Стон преклонить перед открытием твоих колен» —
это не эротика, а акт служения, смирения перед тайной бытия.
Плоть становится храмом, дыхание — молитвой, звук — приношением.
Поэзия Ре Ми не разделяет тело и дух, он соединяет их в музыкальной плоскости,
где смысл возникает не в словах, а в их вибрации.

V. Диалектика света и тьмы
Вторая часть — драматическая.
«Пламя поражающих нас фраз», «кинжал надежд» —
это коды внутренней борьбы между вдохновением и усталостью,
между творчеством и страхом быть услышанным.
Всё стихотворение построено как ритмическая спираль:
от дыхания — к крику, от крика — к шепоту.
И финал — возвращение в тишину,
где «на хорах покашливают боги… безпризорно».

VI. Эпилог: Музыка небытия
Эта последняя строка — один из самых сильных жестов у Ре Ми.
Боги здесь — не судьи, не вдохновители, а слушатели, которые заскучали.
Они «покашливают» — значит, присутствуют, но им нечего сказать.
Это метафора конца метафизики, где и Бог, и Человек
равно обескровлены бесконечным концертом смыслов.
И всё, что остаётся — дыхание, которое звучит тише, чем время.

VII. Вместо заключения
Ре Ми — поэт акустического мышления.
Он не описывает — он резонирует.
Его стихи живут в паузах, между дыханием и словом, между просьбой и молчанием.
И потому их нельзя просто читать — их надо слушать,
как слушают музыку, написанную на пределе слышимости.