Привет, Бен Ганн!

Упал закат на бристольские скалы,
окрасив море в пурпурный и алый
 цвет роз и крови, цвет прошедших бед.
Ах, сколько минуло с тех пор прекрасных лет...

Привет, Бен Ганн! Пишу тебе не часто.
Как ты живёшь, ещё не склеил ласты?
Слыхал, что ты пробился в рок-тусовку?
Ну, расскажу теперь про нашу обстановку.
В залив под вечер нам несёт река
то чей-то труп, то - просто облака,
чтоб утром проросли они туманом.
Зевнёт буксир протяжно и гортанно,
спугнув лягух и парочку в кустах.
Ты спросишь, как дела? Дела не ах,
хотя и не сказать, чтоб очень скверно.
Уж год, как заколочена таверна:
её хозяин Сильвер вдруг исчез –
 говаривают, что ушёл в далёкий рейс
сентябрьским утром. К третьему числу
вернулся вроде бы к морскому ремеслу,
нанявшись коком на круизный теплоход –
но это вздор, не верю. Врёт народ.
Не стало слышно криков попугая.
Вокруг таверны, лошадей пугая,
ночами бродит тень слепого Пью,
и пьяницы теперь совсем не пьют.
У сэра Ливси прежние заботы:
в районной поликлинике тралфлота
врачует триппер, геморрой и простатит,
и в морге не теряет аппетит.
Его супруга (кстати, дочь пирата)
решила стать народным депутатом,
сперва примкнула к тори, позже к вигам,
в итоге получила с маслом фигу.
Сквайр Трелони хоть стар, но так же жив –
купил лачугу с видом на залив,
привычку бросив мусорить деньгами
 проникнулся искусством оригами
и строит шхуны местным огольцам,
и втайне горд  профессией творца.
А я теперь смотритель маяка:
 включаю шторм, гоняю облака,
меняю курс ветров и жгу зарю –
да ты не смейся, правду говорю!
Свечу судам, китам и осьминогам.
 Не требую от жизни слишком много,
 хотя нет-нет и вспомнятся едва
бриг «Испаньола», море, острова,
сокровища и штурман Билли Бонс,
привидятся и Флинт, и Чёрный Пёс...
А так всё в норме,  Бен, нет повода для сплина.
КомпАс в порядке, ветер только в спину.
Скрипит к дождю проклятое колено,
но крутятся планета и вселенная,
кончается табак, зато есть джин.
Привет, Бен Ганн! Твой Хоккинс, юнга Джим.


Рецензии