Из Недавнего 2. Майского...

«От Катастроф – к Краху. Просто в слово 2»

На чём мы там (в первом) остановились?!
На «Территории Женщины». К концу 2021-го.
До Краха (в перемешку с «крахмалами») ещё не добрались, да и по Катастрофам, мабыть, в оставшемся что-то достойное отыщется. Правда (ой, свербит и по Правде, особливо «русской», со скребком пройтись!), пойдут они (дальше), скорее, в Прозу. Мабыть, и толковое, но... Хотелось бы на виршеванном сосредоточиться. А такого – ежели по Первому Свитку – кот наплакал. Тем более, что до Второго, отсюда лишь полтора годка. А после я и виршевал-то всё реже и реже.
Или я себя недооцениваю?!

На не-войне идут локальные бои.
Горят кварталы осаждённого Бахмута.
И надо ли теперь доказывать кому-то,
Что мы Московии нисколько не свои?!
Слоны ушли. Уехал вышколенный цирк
Пьеро давно остыл к распутной Коломбине.
Кого ещё на не-войне не отбомбили,
Поправ былого вероломства образцы?!
Блатной азарт. Неймётся питерской шпане.
Л-в умом затмил верблюда-риббентропа.
Пока – тупик. Пока – совсем не катастрофа.
Бои какие-то. На чьей-то не-войне.
(На не-войне..., 27-28.04.2022).

Пока – совсем не... Ну, это – с какого бока и под каким углом посмотреть.
А таки, по Первому (до 17 июля 2023-го) – и всё. Невиршеванного, в наше К, там изрядно. Притом – заточенного. И под Готфрида (Бенна), и просто герменевтского. По «Чернобылю» (в мае 2023-го)...
Фрагментик (где «катастроф» – в букву – в самом-самом конце, зато...):

из своего (к светочам П-П) – помяну прошлогодний виршик

«ZаVтра»

Я с трудом понимаю «пророка» Проханова.
Окунаясь, порой, в его лаву и патоку.
Он пространства сшивает заплатками заново.
Zапевалой Vойны. В житие атыбатово.
Раскрывается Чаша в мозгу архитектора.
Просвещает товарища сталинец Пчельников.
И терзает Ахилл сокрушённого Гектора.
Человек-агрегат принимает крещение.
Пролетают пичужки над речкою Битцею.
От реактора Тайны вбирают агрессию.
И становятся твари не просто убийцами,
И манкуют окрест маячки-мракобесия.
Президенты-расстриги читают предания.
Предрекают по ним очертания новые.
В Лиссабоне – форпост. В околотке – Британия.
А над миром, в размах – пустельга двухголовая.
(18.05.2022)

И это я – нисколько не в шуть. С Мутантом-социумом, подсаженным на иглу Идеологии.
А хотя бы в не шибко почитаемых мною «двух Аяксов» (вообще-то я – не прочь их порой привлечь-перетолковать). Хотя бы в «Вику» (вскользь)

Понятие идеологии получило второе рождение благодаря К. Марксу. Идеология по К. Марксу – это ложное сознание, превратное мировоззрение, получающееся вследствие материальных противоречий в производственной основе общества – она выражает специфические интересы определённого класса, выдаваемые за интересы всего общества через ложное сознание. Энгельс отмечает в этой связи, что государство – «первая идеологическая сила над человеком».

Маркс любил поиграть с такими «конструктами-трансформаторами», как гипостазия (~овеществление), отчуждение, объективация. При желании всё это можно притянуть к «символотворчеству» (к субстанциализации умной энергии, «смыслов»).
Государство как над(сверх)человеческая идеологическая сила?! – Ну, да. Особенно – тоталитаристское. Русское «Держава» – очень даже. Этимологически. А вот State – прежде всего система институтов, коей присуще некоторое противоядие от монструальной гипостазии.
Я предпочитаю признавать в качестве адекватного государства именно State. Жертвуя чудесным во избежание чудовищного.
«Русскому миру» – хоть кол на голове теши. Особенно после опыта XX века. Опыта злокачественной мутации.
Человек сам по себе – та ещё истота! Сочетающая в себе чудесное и чудовищное. Ангельское (божественное) и дьявольское. «Больное животное» (сверхживотное). Выходящее за пределы естественной эволюции.
Странная природа человека – скорее, дурная (плохая), чем хорошая. С расщеплением на зло и добро, и постоянными их превращениями друг в друга. С непреходящей эквилибристикой «лже-правд».
Задача правовых институтов (включая собственно государство), будучи инструментами, хоть как-то регулировать эти «расколбасы», разграничивать-предохранять. Но горе, если вместо государства мы обретаем его Чудовищного Двойника.
Тогда всё меняется местами. В инструмент (орудие) превращается уже человек. Притом, что инструментальное (служебное) ему как-то присуще уже изначально.
В государстве (адекватном) я – гражданин. В его державной «подмене» – «подданный» (мягко говоря!). А дальше – ещё хуже.
Как-то так. В который уже раз (я – о своём понимании).
В это (у меня) «попадает» и «Чернобыль». В «обход» уже той «пропаганды», которая вложена в него самими создателями.
На вскидку, так сказать. Почти намёками-мазками. Многое оставляя «между строк».
А «Русский мир»… Один из ярчайших примеров-феноменов грозящих нам отравлений, пертурбаций, катастроф.

Не раз (такое) мною «пропетое» (к «испитой чаше»).
Зараз оно в мою «параллельную читку» (приторможенную) дюже попадает. Особливо – в «Историю России» (А-ра и К°).
Что – дальше?!
К Краху? Ко Второму Свитку, где в Катастрофу виршем, если и есть, то – крохи.
Первым попадается очень «Вольное» (в смысле «поэтики»)

Лекция Тамары Натановны.
Годичной давности.
Слушаю в «четверть-уха»,
ибо знаю всё это достаточно хорошо.
Гитлер.
Дорога к катастрофе.

«Четверть-уха»,
не утруждая себя вниманием,
в отдельных местах отворяется.
Пусть и не в полную,
но –
чуть поширше.

Например…
там –
где об Эрнсте Рёме.
Об окорачивании штурмовиков,
чей лидер никогда не был поваром –
того,
кто возвысился до Вождя Нации.

Или…
О феерически проведенных Играх.
Причём, не вторичных –
Зимних –
А куда более внушительных.
Однако –
без прилагаемого к оному
Мундиаля.

Ухо ухмыляется
(опять-таки – в четверть)
там,
где речь заходит о единстве Народа.
О законном аншлюсе.
О чемберленах,
коим грезился мир в шоколадной обёртке…

Слушаю
(давно и плотно знаемое).
Понимая,
что геройский повар
никогда не дорастёт хотя бы до Рёма.
И не важно,
что именно зарыли в грунт
на Пороховском кладбище,
в Петербурге.

А Лекция…
В общем справная.
Пусть и годичной давности.
Только те,
кому она могла зайти впрок,
не вслушаются и в одну-шестнадцатую.

А и зачем?!
Когда у них всё –
расфасовано, как у школьников.
Или –
уложено в пасьянс.
По Мединскому.
(В четверть уха, 3.09.2023)

Следующее (с «катастрофом») заходит уже под конец 2024-го. «Декабристке от Декабриста» (4-5.12.2024). Как-то – к ДР. Но – не Валюше, а жинке брата. Мрачное!

Когда на свет явились Вы, эС-эС-эС-эР чадил Афганом.
В Кремле заведовал Черненко – болезный старец Константин.
Живей не будучи живых, он не размахивал наганом
И на негнущихся коленках скорей вползал, чем восходил
На тот помпезный зиккурат, где тлели ленинские мощи.
Над свалкой века дух Державы, клубясь, вконец изнемогал.
Ещё творился маскарад, и коммунизма призрак тощий
В углях угасшего пожара пустой пристраивал мангал.
Но что за год без катастроф?! Декабрь... Смертельный газ в Бхопале.
В Союзе бьются самолёты. Два «Ту»: за Омском – Красноярск.
Мне двадцать девять. Я – здоров. Притом – нисколько не в опале.
Едва заметна подоплёка. Не раз истории снаряд
В одну воронку попадал, спустя всего десятилетья.
И снова корчились вагоны, по чьей неведомо вине.
Себя оправдывал вандал, до Рая комкая билетик.
Скучали боги без Агона, на скромный пялясь «сувенир».

А уже за этим я выгнал ощеренный «катастрофами» (из каждого угла) опус «По волнам памяти». Прозой. И в центре его торчала Ашинская трагедия, случившаяся в ночь с 4 на 5 июня 1989-го. На 1710-м километре Транссибирской магистрали...
Проехали...
А и всё (по «катастрофам»).
Ну, а с Крахом (в букву) было куда меньше. Мабыть, само слово это – не так поэтичным мне казалось. Одна надежда, что «крахмалы» чуть подсобят.

Шестое. Ноября. Мы – накануне
Той даты, что не просто оценить.
А надо бы: сто лет (без трёх) минули.
И здесь уместен истовый цинизм.
По Диогену. Скромное искусство:
Для всякой вещи имечко найти
Достойное. Своё. Без словоблудства.
Все взвесив «за», а также – «супротив».
Что это было? – Крах? Беда? Победа?
Что нёс с собою тот переворот?
Заката больше в нём? Али рассвета?
А если просто: сломан напрочь код?!
И не абы – ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЙ!
Хрясь пополам, а после: «новый, наш»…
«Кто был ничем…» разбил свой лоб в поклонах.
А кто-то сгнил у лагерных параш.
Народ почти с восторгом шёл на дыбу.
Хотя… Что значит – собственно «народ»?!
Молчит, бурлит, сигает вниз с обрыва
(решив, что вверх). В итоге сломан код.
Насколько? Богу одному известно.
Ломать – не строить. В топку – генофонд.
Взамен элиты – липовый бомонд.
И смотрит в нас распахнутая бездна.
(Накануне, 6.11.2014)

Заточенное! Будто нарочно – к читаемому Ахиезеру. В так полюбившийся «Русскому миру» культ Победы.
Ага! В подворачивающемся (следующем) своём крахом как бы и не пахнет. Но там (к нему) Послеслов заходил. С «Неоконченным отрывком» Бродского.
Вот Иосифа мы сюда и притянем. Из Норенской (1964-1965). Ограничимся лишь второй (заключительной) частью. В «крах доблести».

Трубит зима над сумраком полей
в фанфары юго-западного ветра,
и снег на расстояньи километра
от рвущихся из грунта тополей
кружится недоверчиво, как рой
всех ангелов, над тем, кто не безгрешен,
исследуя полдюжины скворешен
в трубу, как аустерлицкий герой.

Отходят листья в путь всея земли,
и ветви торжествуют над пространством.
Но в мужестве, столь родственном с упрямством,
крах доблести. Скворчиные кремли,
вы брошены! и клювы разодрав –
крах доблести – без ядер, без патронов
срываются с вороньих бастионов
последние защитники стремглав.

Пора! И сонмы снежные – к земле.
Пора! И снег на кровлях, на обозах.
Пора! И вот на поле он, во мгле
на пнях, наполеоном на березах.

К нашему (в контекст) у Бродского, считай – ничего. Но если глянуть на сие глазами Символиста – мало не покажется.
Из «табачковских»... Вот, и без «краха» (как такого), и – даже – без «крахмала», но – токмо в концовку одного словечка. А в тот же «контекст» – весьма!

Спроси у ближнего:
Quo vadis?
Бытийно. Истово. Всурьёз!
Анубис выклевал каннабис.
И кризис вылился в курьёз.
Упало прошлое в осадок.
На будущем поставлен крест.
В декор одетые фасады.
Ужимки пошлые скабрез.
Спроси у ближнего что проще.
На симулякрах погадай.
Истлели лозунги и мощи.
Затохлась в проруби вода.
Шизогональные колёса
плодят в пространствах Гардарик
сюрплясы гения Делёза,
молекулярность Гваттари.
(К главе третьей, 30.03.2019)

Караул!
С Крахом (как таким) – не зги. Я – прежде всего и виршах.
Придётся «подкрахмалить». Чуток.

Когда Андрюха станет бывшим…
Ну, если шею раньше не свернёт.
– Его сошлют до Северной Кореи.
Он только сошка в пошлой лотерее.
Огрызок. Накрахмаленный пенёк.
Мы разным воздухом с ним дышим.

С таким «доверенным лицом» –
макнуть в чучхе и … в долю к Ким Чен Ыну.
Да в месяц выдавать по тридцать вон.
Какой не есть – а всё Пропагандон.
I нават з нейкiм розумам людына.
Что стоят абяцанкi «попиццот»!

Он будет свой в Республике Чосон.
Сплочённый строй сверкает монолитом.
Там Вождь всегда прославлен и упитан.
И Правды Дух – не выдумка, не сон.
Земля богата недрами и водью.
Любимую врагам не отдают.
В ней клопикам отыщется приют.
И всяко Тараканову приплодью.
(Любимую не отдают, 8.10.2020

К чему шло конкретно, легко угадать по дате. А в целом – выходило гораздо за «наш удел».
Так... «Накрахмаленное» Глебычу ужо зашло, поколику в нём и без того блистали «грядущие катастрофы»
А с тем же «накрахмалом» (как оно перекликается с «нам и краха мало»!) наладим из своего больничного. Что в переклик с Бродским аукало.

Два стула. У кровати, что напротив,
Кусками выдран престарелый пол.
Линолеум.
Берёзы за окном белеет ствол.
Их целых три. А здесь, в унылом гроте,
Две тумбочки. Один квадратный стол.
Есть зеркало и раковина. Вроде,
Двух лампочек-маньячек на стене
Огромные округленные плашки.
Берёзы. Туч кудлатые барашки
Плывут. Всё это видится в окне.
Точнее, за. А в камере. Опять…
Вторая, где лежу сейчас, кровать.
Простой карниз. Обычная рессора.
На кольцах накрахмаленная штора.
И кто-то мне долбит: не унывать!
Бывает хлеще ящик, и Пандора
Ещё не все подвесила кресты.
И даже не разведены мосты
В гражданский мир. Но что-то говорит,
Что близок край. И ночью снится море.
И небо. В них – ни радости, ни горя.
Нирваны запотевшей габарит.

«Почти натюрморт»... И в «контекст» – шмат чаго. К настоящему Краху. Видящий да узрит.
Оп-па-на... Весёлое! В «букву». Правда, остальное... Но на худой конец (тьфу на меня! – ибо, что иное «худой конец», как ни Крах!?) – сойдёт.

Жук, редактор колорадский, всё расставил по местам.
Журналистов, папарацци. Беларусов. Казахстан.
Нас спасал от краха лидер – плоть народа, сын сохи.
Круглый стол сбирает Змiцер. На пришедших – сапоги.
В них шагали до Берлина. Покоряли Целину.
Пели вместе под Калиной про Великую Войну.
Эти песни не порушишь ни майданом, ни шмотьём.
Про землянку и Катюшу. Про советское житьё.
– Жук, я помню это время! Не тебе меня «гулять».
Ты сидишь в своём «гареме». Там в почёте кметь и ****ь.
У корыт «вождём» прикормлен. Ваши ряшки – все в одну.
Вам – «вершки». Народу – «корни»: Запрягайтесь в борону!
Быть холопом у вассала – не по каждому стезя.
Колорадское чесало. З Лукаморра парася.
(Под кочанными листами, з лукаморскiмi хлыстами (хвашчамi), 28-29.07.2022)
PS:
Жук: под видом выбивания прошлого из нас выбивали патриотизм, любовь к Родине
Беларусь во многом спасло от краха то, что у нас появился в качестве лидера человек, который сумел удержать власть и постепенно выводил страну, основываясь на тех моральных, этических нормах, которые сидят глубоко в каждом белорусе. Пониманию этого и закреплению устойчивости системы способствует политическая публицистика. Об этом сегодня в ходе прошедшего в Минске круглого стола «Политическая публицистика в медийном пространстве» заявил директор – главный редактор издательского дома «Беларусь сегодня» Дмитрий Жук.

Ну, и в доверш (по Первому Свитку) – к столь небогатому на Крах виршеванный – один фрагментик из Прозы. Где «крах» – в самом-самом конце притулился. Через несколько словей после «катастрофы».

Ни Пушкин, ни Тютчев – при всём их «имперстве» – не перестают быть любимыми мною поэтами.
А с Любовью, Свободой, Правдой – беда! И слова-то – замечательные! И смыслы в них… Смыслы там глубинные и потому, порой, «тёмные». Хотя сам «смысл» – как бы и свет.
И смыслы эти играют-переливаются-превращаются. Особенно – в Мифе. В мифологизированном сознании. А как с ними играют «власти»! Да и сами «власти» являются заложниками той Игры, которую ведут боги. Игры престолов. И это я – пока ещё не о кино. «Кина» в моём «мессийном» напихано изрядно.
А к Свободе – и к тому, что там брямкнула Юнна Пинхусовна (простите! – Петровна), добавлю лишь то, что давно стало притчей во языцех: В «русском мире» (не только, но в нём – особенно впечатляюще) свободу обыкновенно смешивают с Волей. Воля – стремление (к иному). К полноте (бытия), к власти, ко всякой всячине. И как такая она иррациональна. А в человеке сочетается с рациональным. В принципе, можно было бы и вовсе определиться, и именовать эти «воли» (сочетаемую с разумом и не-) разными словами-терминами.
Свобода… Тут чёрт (опять, тьфу на меня – но в этой «Мессе» без него никак!) сломит – и не только голову.
Вообще-то она (С) – полнота бытия. С другой стороны – граница между бытием и небытием (или хотя бы инобытием). Свобода – бытие самим собой (к эгоизму никакого отношения не имеет: ни к индивидуальному, ни коллективному). Ну, и потом – куча всяких измерений (формальная – действительная, внутренняя – внешняя, отрицательная – положительная). Те, что в скобках – далеко не всё.
В вопросах о Свободе и Справедливости я предпочитаю доверять Праву. С Правом в «русском мире» – не просто беда, а катастрофа. Не исключаю, что и вовсе – швах-крах.

20.05.2025