Из Недавнего. Майского...

«От Катастроф – к Краху. Просто в слово»

Просто в слово... По своим Свиткам (больше – Первому: 2011-2023).
Ну, только «в слово» у меня, вестимо не получится. Ежели – без оговорок и акцентов.
«Просто (буквально) в слово» – даже в помянутом «Апокалиптическом» как бы и не было. Разве, в эпиграфе – от Губанова: «крахмальных карет».
По-герменевтски...
По-герменевтски – Красота!
Крах-мальных... Помимо собственно Краха (а не как-то, кругами – к Краху), тут и «крамола» чуется, и молва-молитва, и – даже! – Моль (бледная). В общем – мало не покажется.
Забавно будет свои с «крахмалами» сопоставить.
Но прикинем-таки с «буквальными».
Только, вот, как?! – В перемежку или по порядку?
Катастрофы...
Начиналось, конечно, не с переклика с Володей Ковбасюком («на планете катастроф»). Да и хотелось бы – поближе к «русскому», а не вообще «всечеловеческому». К последнему у меня и пространная «Антропологическая катастрофа» заходила, и – много раньше – стиш с таким же названием.
По-любому, тотально первое обойти неловко. К чему бы оно не было. Тем более, что оно и к основному «контексту» льнёт. В «русскую весну».
Чуть странно, что до 2014-го я как-то без «катастроф» обходился. Два с половиной года.

А у соседей, что не год, то катаклизм.
На Украине – снова заварушка.
На этот раз они, однако, увлеклись.
Политика – опасная игрушка.
Сороки беркута решили ощипать.
И преуспели: оплошала птичка.
Но кто-то спрятал баксы на счетах,
А у кого-то – голая наличка.
Ломать – не строить. Да и Киев – всё ж не Рим.
Зато Галичина – сама себе Европа.
Молчит Донбасс, щемит занозой Крым.
Ещё шажок – и грянет катастрофа.
Даёшь анархию! Она порядка мать.
Махнём Россию на успешный Запад.
Смелее, хлопцы! Строить – не ломать.
А помереть, так можно и внезапно.
Тачанки Нестора гуляли по полям.
Бежал поспешно гетман Скоропадский.
Собакой хвост, неважно чей, вилял.
Дышало небо вольницей кабацкой.
(Из века в век, 2-3.03.2014)

И это – ещё до моей «Безвозвратности» (грядущей несколько месяцев спустя). И – скорее, в упрёк Украине. С занозой (в «русскомирье»), вестимо.
А название («Из века в век») – определённо поверх Украины. К Ахиезеру. К концу Проекта.
Те, что совсем мимо, буду пропускать.
Надо же! – В «Баратынском» («Баратынский в Неаполе», 22.01.2017), по самому тексту, «в слово» нет. Зато – в Послеслове. И – главное – к нашему «контексту».

Спокойно, сквозь дрёму, Везувий дышал,
на солнце надменно сверкая.
К вершине паломники шли, не спеша.
В долину обратно стекая.
Один оступился, – как будто присел –
и рухнул ничком на дорогу.
В лукавой ухмылке ощерился зев –
Салют Златокудрому богу!
Отверзлись обманного рая врата.
Во славу пустому кумиру
последний язычник вознёс на алтарь
свою раскалённую лиру.
Окончен варяжского гостя парад.
Эринии приняли жертву.
Едва шевельнулась в разломах кора.
И снова зачехлено жерло.

Тут – и «ощеренный в лукавой ухмылке зев» (к извращённому – не без усердия Иоанна Грозного – русскому христианству), и «обманный рай» (к путинскому: «Мы – в Рай, а они (кто против нас) – в Преисподнюю», что – опять-таки – к Ивану IV), и «последний варяжский парад»...
Нарочно не придумаешь!
А уже в Послеслов легло такое

«И стал «Последний день Помпеи» для русской кисти первым днём!» – напишет об этой картине поэт Баратынский.
Благодаря Карлу Брюллову с поддержкой Анатолия Демидова, мы воочию видим трагедию Помпеи – небольшого, но богатого южного курорта с двумя театрами и тридцатью пятью борделями. Трагедию беспечности танцующих на вулкане: в 62 году сильные подземные толчки предупредили Помпеи о скорой катастрофе. Но горожане остались глухи, и восстановили разрушенный город.
Природа бездумия не простила. 24 августа 79 года в обычный летний солнечный день Везувий заговорил. И говорил почти сутки, покрыв многометровой толщей пепла улицы, дома со всей обстановкой и две тысячи человек из двадцатитысячного населения города. Остальные спаслись бегством: этот бег от смерти и изобразил Брюллов.
В 1805 году извержение Везувия было относительно слабым, однако большая часть города Неаполь была разрушена почти полностью, а жертвами катастрофы стало около 26 тысяч человек.

А стиш с названием «АК» не так уж и намного опережал опус.

Время выскребло камни.
Вот оно – моё харакири!
Под ребро торкнутый Гамлет,
Жду теперь только Валькирий.
В Камелоте – смрад.
Тошно!
Выгребаю хлам с полок.
Риск раскроет возможность,
Сдёрнув с бытия полог.
Гляну и пройду мимо.
Всё одно – и здесь тесно.
Миша! Как у вас климат?
Ницше…
             Впрочем, там –
                Бездна…
(Антропологическая катастрофа, 4-5.04.2017)

Что здесь к «контексту»?! – А хоть «выгребание хлама с полок». К моему «Безвозвратному». Ну, и Валькирии с Камелотом.
Как бы проходное (Ленке Б.) не обошлось без «заплутавшего отечества». Да ещё с «подменой» (с подменой христианства чёрт знает чем – не токмо в «гундяевщине»).

Сигарета, чай в постели… – Так и лечимся.
Перемалываем время катастроф.
Приуныло заплутавшее отечество.
Бревиарий заменяет часослов.
Час ослов?! – Рамсы заблёваны, попутаны.
Вот и утро, охухоешки хохо…
Оскоплённое мутантами минутами,
тараканами навязчивых стихов.
Чьи-то всхлипы, чьи-то карки заоконные.
Перья страуса. «Аляпистый» боа.
И сижу я, околдованный макондами,
на которых даже Маркес не бывал.
(Алёне под Визбора, 4.06.2017)

А «перемалывание» – в дразнилку с теми «крахмалами».
Вдогонку этому (спустя три недели) шло и Кириллу (Ривелю). С «вечером катастроф».

Не Маяковскому –
Привет от не Бальмонта!
Не в лад, не в ногу, тоже – не герой.
Устав от перманентного ремонта
и от себя (уставшего),
порой,
как Вы, Кирилл –
до аспидной, до чёрной!
черней, чем ночь и «вечер катастроф» –
я вижу, как рисует Билли Тёрнер
видения загадочных костров,
лишённых оснований и основы,
и сам, теряя к жизни интерес,
не отвечая вызовам неновым,
иду, буксиром, в свой последний рейс –
и только ветер битвы Трафальгарской
ещё поёт в дырявых парусах,
и дыбится в прадедовском фольварке
последний необъезженный рысак…

В некоторую (для меня – тогда уже бывшую) монархическую (имперскую?) ностальгию.
В «Меланхолии» (12-13.08.2017) «катастрофа» дважды поминалась в протяглом послеслове.
Сам вирш в «контекст» – вполне. Как во «всечеловеческий» (апокалиптическое), так и в конкретный («русскомирный»).

И нас не минет Меланхолия.
Сотрёт. Расплющит. Исковеркает.
Она растёт и приближается
в лиловой тоге роковой.
Оставлю Унгерну Монголию.
Расчёты – Ньютону с Коперником.
А сам, склонившись над скрижалями,
узрею строгий приговор.
Дана в аренду. Злом напичкана.
Не жизнь! –
Взаимопожирание.
И смерть, скорей, освобождение
от вурдалаков и камен.
Глядится Фрейд в Альфреда Хичкока.
Верёвка сплетена заранее.
И рядовое наваждение
рабам готовится взамен.

В принципе, любое своё (с «катастрофами») – так или иначе... А потому – придётся в солидный перескок.
В первом «табачковском» цикле «в слово» попало лишь раз. Притом, что весь цикл вполне «контекстуален».

Послание. Немыслящим потомкам.
Бездарно уклонившимся в регресс.
Предвестие грядущей катастрофы?
Здесь Мартину наследует Мераб.
По крайней мере, так мне показалось…
У Хайдеггера – свой приоритет.
И Ангел Севера «магистру» – не укором.
Тем более, что оба «разошлись».
А что стеллариум достоин инсталляций,
о том не спорю. Кто ему родней? –
Дракон, Кентавр, а может быть, Экгрегор,
упавший в инфернальные слои,
покажет Время...
                Видящим покажет.
(Падший Ангел, 8.04.2019)

По «ковидному» (2020) с «катастрофами» пестрило. Но – во-первых, в основном во «всечеловеческое», во-вторых – главным образом в прозу.
Забавное («Из Лукаморинок. Штришок к биографии», 19.04.2020).

Лицо страны. Транзитом – Городец.
Карьера знатная. Прохвост, но молодец!
С таким лицом попасть в калашный ряд!
Глазёнки острые гарэзлiва горят.
Горбатый нос нацелился хрящом.
Во власть бесхозную пиявкою-клещом.
Износу нет. Ничем не оторвать.
Всему – отец. Холопам – сразу мать.
Восточного замеса падишах.
На нём давно не свитер, а пинжак.
Бриони шьют. И в очередь стоят
дома шикарные. Тиран не плотояд.
Здоровый образ. С детства не курил.
Адольф ему не то, чтобы кумир.
Но был порядок. Нация. Размах.
А тут грядёт брожение в умах.
И вообще – вселенский катастроф.
Кругом психоз. Но избранный здоров.
Подумаешь, маленечко того.
И если надо, верует в богов.
В Христа на Пасху – Не было б беды!
С Владыкой Павлом Малые Ляды
лицом-персоной нонче ублажал.
Молился судоржно.
Брионовский пинжак
слезою царской скупо окропил.
Знянацку вспомнил Спаса на Крови.
Закон и Дух расставил по местам
и вирусу природному воздал.

По всем приметам близился трындец.
А ночью снились Шклов и Городец.

А кто-то собирался пропускать...
Реферат («Образование – как социокультурный феномен: основные характеристики (записки герменевта)»), в который включена и «Антропологическая катастрофа», стоит особняком. Ибо там накручено много чего «философического» (кризис, катастрофа, крах...). Так и – Проза.
Моему – где союзнику, а где (тоже жёстко) – оппоненту.

Он верил в матушку Россию.
В её великие дела.
В неиссякаемые силы.
В судеб имперских удила.
В святое воинское братство.
В добро распятого Христа.
И вот осталось лишь злорадство.
Сарказмом взрыхлена бразда.
Попам взлохмачивает гривы.
Сам отставной семинарист.
Когда б оно не так игриво,
Без накрахмаленных реприз…
Людишки – лошади немножко.
В канун грядущих катастроф
Божкам отвинчивает бошки
Велеречивый мизантроп.
(Александру Глебовичу, 29.01.2021)

К России. А ещё – и с «накрахмаленностью».
Н-да... «На планете катастроф» (9-10.11.2021).

На планете катастроф
Жил да был поэт Костров.
Жил недолго: сорок лет.
Не великий, но –
Поэт.
Вру, поэт весьма хороший.
Помыкали им вельможи,
Коих одами кормил
Сын дьячка Костров Ермил.
Версы складывал в Псалом.
Золотым сверкнул Ослом
Вслед за римским Апулеем,
Метаморфами болея.
Не снискав в науках лавров,
Засиделся в бакалаврах.
Сам не робок и не смел.
Крошку-бабочку воспел.
Слог тех песен строг и мил.
Да певца талант сгубил.
В тёмных ямах-кабаках,
На промозглых чердаках.
Не Гомер, не первый номер.
Жил поэт…
Вот так и помер –
В беспросветной нищете.
Видно, Бог не защитил.

Планетарное. Но – не без «русскости».
А и Володино (одессита В. К.), к коему приставлялось моё – весьма...

Земля, вообще планета катастроф.
Я слышал, что её придумал Бог.
Что ж, верю ...
Я бы так не смог.
Меня б на это точно не хватило.
Ну, разве ж только, на одно светило,
что в темноте б светило, но коптило.

Буквально в притык к этому Переклику шло моё в «Кайманию» Маши Малиновской (от Г. Бенна). А за ним (к нему) – «Иное присутствия или отсутствие одного».
Вроде, как без «буквальности» (вру!). Зато – относительно редкое у меня – в полустих-полупрозу. Этакое «Вольное». Без знаков препинания.

Отчего-то это перекликнулось у меня с очумевшим ангелом Клее безнадёжно цепляющимся за лоно родимой бездны в уносящем его урагане-времени
Уносящем в беспросветное никуда
Из ниоткуда
Бездонные глаза ангела переполнены болью и ужасом
Его крылья напоминают сразу армированные прожилками лопасти стрекозы и усаженные ястребиными перьями заспинные щиты польских гусар
Крылья трепещут ангел оглашает немотой мунка равнодушное пространство-время минковского
Никого
Никого кто бы мог откликнуться на глас вопиющего в пустыне
Язык ангела прилипает к раскалённому ужасом нёбу
Немота переполняет его обезумевшее сердце
Никого
Никого в разверзающемся просвете перед
Никого за трепещущей под напором урагана спиной
Ни истины ни красоты ни малейшего участия
Только звериный рёв небытия
Маленький одинокий ангел
Недоношенное чадо безотцовщины
Немое слово

Перекликнулось это и с последними моего дружочка-одессита
Да хотя бы с тем о планете-катастроф
Где о невозможной выдумке бога

У Маши (выделю большой) каймания колыхнула что-то очень личное
Не в этом а в том которое сорвало премию года умыкнув её у вагины галины рымбу
Хотя от вагины до ****ой суки никак не больше всё той же зелёной мили стивена кинга
А бело-красно-белый на фото профиля давно уже виденный но незамеченный до сих пор лишь декорирует премиальное как и пресловутая свядомая несвядомасть
Просто сама Маша когда-то укололась о беларускасть и всякое упоминание о ней делает ей больно
И она не знает как на эту боль откликаться
А друг конечно был
Единственный в той-этой стране
Взрослый уже в те её 15
Никогда не кричавший всегда говоривший ровным голосом или просто молчаливо слушающий
И вдруг
Ты ****ая сука
Крик
Крик эдварда мунка
Крик маленького ангела пауля клее

А в этом
Где о рывке большого таланта так внезапно сорвавшемся-кончившемся
То ли о неудаче самого творца всего сущего и не-сущего
То ли просто об очередном безумном рисовальщике
А впрочем какая разница
И непредсказуемая женщина с паразитирующим сознанием возможно сама альма-матер
Вернее альфа-матер
Космическая мать-земля мокошь
Природа-самка
Труп замурованный в трупе
Вдруг являющаяся в образе девы марии чтобы принять-вынести безумного своего-чужого сына
Вынести-выносить между створками своей фантазии наделяя всем тем что он не имеет в реальности
Страна каймания планета катастроф мир морок развёрстывающийся перед атманом-пурушей случайно-нелепо обмакнувшим себя в тьму-пракрити…

А напоследок дохнуло Андерсеном
Тем где мальчик Кай девочка Герда и Снежная королева
Отчего-то…

«Территория Женщины»...
Так. По-любому – пора тормозить. Пры канцы 2021-га...

17.05.2025