Зазеркалье

Рифмогранка произведения «Чёрное зеркало»,
автор исходной прозы – [Саша Мио]

На этом свете некий мальчик жил,
Он маму больше всех людей любил.
Его все просто Майклом называли,
И маленького Майкла обожали.

Он маму всё старался не сердить,
Напротив, всё хотел её любить,
Но ей не по душе, и быть укору,
Когда он заходил и двигал штору.

За шторой там зияла чернота,
За зеркалом скрывалась неспроста,
То зеркало стояло в её спальне,
С поверхностию чёрной аномально.

А Майкл это всё не понимал,
Что зеркало скрывало там портал,
Который в мир иной представил доступ,
Но только в этот мир попасть непросто.

В том мире было всё наоборот:
Там зло на месте доброго живёт,
А доброта там тоже существует –
И все поочерёдно торжествуют.

Но Майкл – любопытнейший пацан,
Развеял всё ж запретности туман,
Пробрался он когда-то в спальню мамы
И штору снял долой с зеркальной рамы.

Прищурив глаз, всмотрелся в черноту,
И, напрягая зренья остроту,
Он ничего не видел там сначала,
Но вдруг черты лица узрел помалу.

Но чёрный лик смотрел ему в ответ,
И Майкл улыбнулся, чёрный – нет.
Двойник же к Майклу потянул ручонки –
Мурашки побежали по мальчонке.

Он взвизгнул и отпрыгнул от стекла,
«Кто это?» - думал, глядя на чела,
Но только вот ручонки потянулись,
И было, чуть на Майкле не сомкнулись.

Но мама забежала, крикнув: «Стой!,
Что ты наделал, глупенький ты мой!
Скорей отправься в детскую отсюда,
И там сиди, как позову, покуда.»

Не нужно Майкла дважды убеждать –
Он убежал, взобрался на кровать.
От ужаса и страха было плохо –
«Что теперь будет?» – спрашивала кроха.

В тот вечер мама к Майклу не зашла,
Она всё время в комнате была.
Он слышал, мама с кем-то говорила –
И без конца по комнате ходила.

И маму не дождавшись, он уснул
Под тот зловещий разговора гул.
Вот только он не разобрал ни слова,
Но ужас всё подкрадывался снова.

А утром, пробудившись ото сна,
Увидел Майкл, мама – не она.
Как будто бы иная мама стала:
И бездны чернь в глазах её зияла.

Лицо всё тоже, нежный бархат рук,
В глазах черно – зрачков не виден круг.
«Пойдём-ка завтракать», она сказала,
«Дам блинчики», и в лоб поцеловала.

И Майкл вопрошал у «мамы» той:
«Где зеркало с густою чернотой?»
«Как? Зеркало?», спросила «мать» с притворой.
«Что прячешь ты за бархатною шторой.»

«Я ничего не прячу, посмотри»,
Сказала с чёрной бездною внутри.
Он вмиг туда, где «мама» отдыхала,
Но зеркала уже как не бывало.

Когда же он спускался к «маме» вниз,
То слышал он то ль шорох, то ли писк,
Который из кладовки доносился
И «Майкл! Майкл!», как дитя струился.

Тут Майкла обуял зловещий страх,
Он к «маме» побежал на всех парах,
И Майкл разревелся как девчушка,
Но «мама» прошептала вдруг на ушко:

«Тебе я – мама. Ты не виноват,
А у тебя теперь ещё есть брат.
Тебя я познакомлю с твоим братом.»
И Майкла понесла, к груди прижатым.

И не спуская Майкла с рук своих,
Пошла к кладовке, как он поутих.
Открыла дверь, и сразу вышел мальчик –
Один-в-один как Майкл – пальчик в пальчик.

Глаза же выдавали чернотой,
Подобно черноте у «мамы» той.
И сразу к новой «маме» тот прижался,
Как будто с ней давненько не видался.

Когда кладовку закрывала «мать»,
Успел в кладовке Майкл увидать:
В углу всё то же зеркало стояло,
Без шторы чернотой теперь зияло.

И Майкла с «братом» уложили спать:
Пришельца – на пол, Майкла – на кровать.
Кроватку «брату» завтра же закажут,
И он в неё подобно Майклу ляжет.

Но ночью же, как только «брат» уснул,
К кладовке Майкл тихо проскользнул.
Стараясь дверью не скрипеть кладовки,
Пробрался Майкл внутрь кладовки ловко.

Пред зеркалом сказал себе «Смотри!» –
Движение почудилось внутри,
И вдруг из черноты зеркальной рамы
Вдруг показался лик пропавшей мамы.

И на лице той мамы была грусть.
Нашлася мама, с грустью, ну и пусть!
Он подскочил к той маме и заплакал:
«Мамуля, кто тебя туда запрятал?

Прости меня, что в зеркало смотрел,
Тебя расстроить вовсе не хотел,
Вернись обратно вместо этой тётки,
Тебе она не впору и в подмётки.»

Ответ же мамы грусти не таил:
«Ты зря, сынок, то зеркало открыл.
В наш мир моё проникло отраженье,
А мне быть по ту сторону виденья.

Ты тоже в зазеркалье попадёшь,
Когда ты подрастёшь и всё поймёшь.
Хватай же молоток скорей на полке,
И разнеси то зеркало в осколки.»

«Но, мама, не пойму я, как же ты?
Тебя же не вернуть из темноты.»
«Уже я не вернусь, скажу я прямо,
Разбей сейчас, не огорчая маму.»

Он обернулся вмиг за молотком,
Но к горлу подкатил тяжёлый ком –
Наткнулся он на «брата» взгляд железный,
А тот схватил и бросил Майкла в бездну.

Наутро черноглазых чужаков
Все видели средь мусора мешков
В них зеркала осколки с битой рамой,
Унесших настоящих Майкла с мамой.

"А где же папа?", спросит некий ум.
И сей вопрос не задан наобум.
Раз папы нет, то нет и отраженья,
Но кто-то всё ж продолжил поколенье?

Но тешит душу – Майкл не погиб,
В том мире повторил судьбы изгиб.
Коль злые люди к нам в наш мир пробрались,
То, значит, «там» те люди не остались.

Но, что мы видим в мире нашем есть? –
Болезнь, несправедливость, войн не счесть.
И люди злые – будто псы   другу,
Жадюге вместо щедрости – жадюга.

А в мире отражений как живут?
О том в энциклопедиях не чтут.
Им повезло укрыться в зазеркалье,
Где чтут добро, а не фуфло шакалье.

Наверное, и Майклу повезло –
Его там одиночество не жгло.
Он маму встретил и увидел папу,
И Рэкс уж не рычал, а дал им лапу.

В том мире просто всё наоборот –
Ну, просто солнце там на западе встаёт,
И сердце у людей там справа бьётся,
Наоборот, – там счастливо живётся.