В плену вожделения. Отрывок из сцены V. На пляже

… и отходила в море яхта от причала,
чтоб явью сон ЕГО вчерашний обернулся…
 
Четырнадцатое июля.
7:05 утра.
 
       - Девочки, слушайте, предлагаю принять душ и позавтракать, – сказал Лео, глядя в потолок. Никто не ответил.
- Эй, дамы, мы что, так и будем лежать? – повторил он чуть громче.
- А? Что? – вздрогнула Мануэла. Повернув голову, она с прищуром взглянула на него.
- Вы что, снова уснули, госпожа? – улыбнувшись спросил он.
- Угу, - томно бросила она.
- Чесс, милая, ты тоже?
В ответ Франческа лишь глубоко вздохнула.
- Ясно, - выдохнул Лео, - Стало быть, завтрак откладывается.
- А разве мы только что не позавтракали? Ты что, не накушался разве? – шутливо промурлыкала Мануэла.
- Хм-м, – усмехнулся он.
- По-моему это было вкусненько. Прямо деликатесики. Ммм! Просто нямка! Не так ли, милая? – снова пошутила хозяйка, сжимая в своей ладони медленно теряющий тонус, но всё ещё довольно налитой член Лео. Охватив её кисть своей широкой пятернёй, Лео стал медленно водить рукой по стволу вверх-вниз, чувствуя, как на него вновь накатывает возбуждение.
Ничего не ответив, Франческа энергично поднялась, зацепила с пола свои трусики и вышла из спальни, хлопнув за собой дверью.
- Она явно не в духе, - протянула Мануэла. Поднявшись с постели, она сладко потянулась, подошла к окну и, отодвинув занавеску, окинула взглядом морскую гладь. Лазурного цвета бухта пестрила парой дюжин белоснежных парусов. Яркое, ласковое солнце продолжало своё привычное восхождение над горизонтом, а нескончаемый гомон чаек предвещал то, что погода сегодня явно не подкачает.
Звук поступившего сообщения вмиг переключил её взгляд на подоконник, на котором она вчера оставила свой сотовый. Поднеся к экрану подушечку указательного пальца Мануэла сняла блокировку. «Хуан Гарсия» - прочитала она на всплывшем посреди экрана прямоугольном ярлыке. Хуан Гарсия, шеф того самого убойного отдела барселонской криминальной полиции. Кликнув по ярлыку, она открыла сообщение электронной почты.
- Я слышал, к тебе перекочевала парочка моих гостей, дорогая сеньора Мануэла. Ты ведь знаешь, что апартаменты для своих гостей определяю только я. Моя территория – мои правила. Ты ведь ещё помнишь это? Я никому не позволю устраивать беспредел в моём городе. Ты мне кое-что должна. Гости же твои (точнее сказать - «мои»), должны мне ещё больше. И нам нужно это обсудить. Предлагаю морскую прогулку. Можешь не волноваться. Всё будет культурно и по-деловому. Считай это званным ужином. Будет музыка, вино, рыбалка, дессерт, кофе, сигары и всё в таком духе. Мы с Франсиско ждём вас на причале. Сегодня. К шести вечера. Мою яхту ты знаешь. В море выходим в шесть пятнадцать.
Искренне твой, J.G.
P.S. Уверен, что отказа с твоей стороны не будет, но предупреждаю – не играй со мной, дорогая.
Прочитав это, Мануэла стояла в растерянности. Её мысли путались, а пульс подпрыгнул до ста ударов в минуту.
- Джеймс! Вот же, блять, нигер сраный! Сука! Мы ведь договаривались! Трепач, блять! – молча выругалась она, выходя на балкон. Не зная, что предпринять, она с полминуты постояла в растерянности, а затем, нервно сжав скулы, взяла со столика сигарету. Подойдя к краю балкона, она опёрлась на балюстраду, прикурила и взглянула в даль, прокручивая варианты выхода из ситуации, которых, как она понимала, у неё не было.
- Я приготовлю завтрак, сеньора? - проголосил Лео, натягивая плавки.
Мануэла стояла у балюстрады, задумчиво глядя в морскую даль.
- Всё ясно, - пробубнил он и, не дождавшись ответа, вошёл в гостиную. Взглянув на стол с остатками их вечерней трапезы, он подошёл к холодильнику. Вынув несколько яиц, бекон, бутылочку оливкового масла и три бутылочки йогурта, он выставил всё это на стол у варочной панели, вздохнул и почесал затылок
- А у вас есть ещё сковородки? – спросил он, взглянув на Мануэлу сквозь занавеску, ожидая, что на этот раз получит ответ. Но она снова не ответила.
- Что ж, ладно, - окинув взглядом гарнитур, Лео нагнулся. Потянув за ручку нижнюю, самую широкую дверцу, он сходу нашёл то, что искал. Отправив сковороду на плиту, он плеснул в неё масло, включил конфорку и, выбрав подходящую дощечку, принялся нарезать бекон.
- Ты что-то спрашивал? – отодвинув занавеску, Мануэла стояла, вопрошающе глядя на него.
- Да нет, сеньора, я справился.
Масло на плите зашкворчало.
- У-у…снова яичница с беконом? - кисловато бросила она, подходя к нему сзади.
- А есть другие предложения? – ответил он, повернув голову вполоборота назад.
- У меня всегда есть предложения. И я не желаю переводить своё масло на то, что потом никто не станет есть. Мы едем кататься на яхте. Там будут деликатесы, фрукты и десерт. Вкуснейший десерт, котик.
Отодвинув сковороду с раскалённой плиты, она запустила ладони ему в плавки и нежно провела коготками по упругим ягодицам. Его тело пошло мелкой дрожью. Дыхание вмиг участилось. Не вынимая рук, она переместила их вперёд, окольцевав его обнажённый торс в области талии. В одну её ладонь снова погрузилась пара его массивных бархатных яиц, вторая же, обхватив ствол, принялась медленно массировать его взад-вперёд. Выронив нож на стол Лео закрыл глаза и замер. Ощущая её прохладные пальцы, он смаковал этот момент, уперевшись руками в столешницу. Его отвердевший дружок снова стоял. Как стоит на своём посту часовой. Ему снова было до безумия приятно. 
- О-о-о, наш удав снова просыпается? – игриво произнесла Мануэла. Медленно проведя языком по спине, она прикусила его кожу в области лопатки издав что-то наподобие рыка. Лео вздрогнул, сжал ягодицы и, издав тихий стон, завёл руку назад в попытке ухватить её за бедро. Но она не позволила.
- Ну уж нет, котик. Хватит. Хорошего помаленьку, - отстранившись от него, она шагнула назад. Он подался вперёд, глубоко вздохнул и опустил голову. Присев на стул, Мануэла закинула ноги на стол и закурила.
Повисла пауза. Из ванной комнаты доносились звуки воды.
Пребывая в депрессии, Франческа стояла под прохладным душем, обняв себя за плечи. Как же быть? Оставить всё как есть, продолжая терпеть этот добровольный плен, или бежать? Бежать и обрести свободу. В который раз за последние полгода она ставила себя перед этим выбором. И каждый раз мисс-безысходность убеждала её в том, что ради светлого будущего нужно продолжать сносить эти унижения. Сколько раз она говорила ей что-то вроде «Чесс, всё это временно. Скоро он остепенится. Он любит тебя и вот-вот сделает тебе предложение. Чесс, тебе нужны деньги на жизнь. Тебе нужны деньги на это образование. Как только ты получишь его, ты встанешь на ноги и сможешь обеспечить себя и свою несчастную больную мать. Ты достигнешь всего. Всего на свете. Главное для тебя сейчас – это терпение. Терпение и деньги. Терпи, Чесс. Терпи. Терпи. Терпи...».
Мисс-рассудительность же каждый раз настаивала на том, что пора бы уже покончить со всем этим. «Прости меня, Чесс, прости. Я была не права. О как же, чёрт возьми, я ошибалась, когда убеждала тебя в том, что деньги – то, ради чего можно поступиться совестью, честью. Поступиться свободой. Ещё раз прости. И послушай меня. Беги! Беги от него! Беги без оглядки! Плевать на него! Плевать на его грёбаные деньги! Они грязные! Неужели ты не видишь? Ты зарабатываешь их самым позорным, самым низменным образом! Сними шоры со своих бесстыжих глаз! Есть тысячи способов заработать! Есть миллионы людей, которые зарабатывают на жизнь по-другому! Не так, как это делаешь ты! Слышишь, Чесс? Ты молода и умна! Если могут они, то сможешь и ты! Время пришло! Беги, Чесс, беги!».
Мисс-безысходность и мисс-рассудительность внутри неё сейчас снова вступили в смертельную схватку. Закрыв уши ладонями, Франческа издала пронзительный крик. Это был крик отчаяния. Отчаяния от понимания того, что мисс-безысходность в этой схватке снова одержала победу. Она присела на корточки, обхватив руками голову. В памяти вдруг снова возник образ чернокожего копа. Его член, входящий ей в рот. А ещё эта ужасная боль от проникновения в попку. Поток воды ливнем стекал ей на спину. Пытаясь загасить очередной нервный срыв, она сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Это отчасти помогло. Просидев так ещё с минуту, она почувствовала, как её ноги немеют. Ещё раз глубоко вздохнув, Франческа поднялась.
- Надо быть сильной, Чесс. Всё наладится.
Сколько раз она говорила она сама себе эти слова? Сто? Двести? – она не знала. А если бы начала считать, вспоминая каждый свой нервный срыв, который возникал на почве их отношений, то уж точно сбилась бы со счёта. Перекрыв воду, она провела ладонями по лицу, развернулась и, шагнув вперёд, сняла с крючка розовое махровое полотенце.
- Так что насчёт морской прогулки, котик? – прервав тишину, продолжила Мануэла. Затушив сигарету, она встала со стула, подошла к окну и, взглянув на море сквозь занавеску, повернулась к нему. 
- Прошу вас, перестаньте уже меня так называть. Никакой я вам не котик. Меня зовут Леонардо. Вам ясно?
- Хм-м, ну ладно. Как скажешь, ковбой.
- Повторяю, - не котик, не ковбой. Леонардо я. Вы слышите? И говорите уже прямо, сеньора. Что вы задумали на этот раз? – оперевшись о столешницу, он продолжал стоять у плиты, глядя в стену.
- Увидишь, - коротко бросила она, - И перестань уже так нервничать. Не пыжься. А морская прогулка пойдёт нам всем на пользу. 
- Знаете что? – ответил он уже несколько раздражённым тоном, - Пожалуй, на этот раз я буду вынужден отказаться.
- Позволь узнать причину? – спросила Мануэла широко раскрыв глаза, - Насколько я понимаю, у вас свадебное путешествие. Или нет?
- Или нет, - сухо бросил он, - И вообще, какое вам до этого дело?
- А-а, вот, как ты теперь заговорил, ковбой?! Какое моё дело? Так значит?!
- Да, так. Именно так. И давайте прекратим уже наши отношения. К тому же, время нашего отпуска ограничено. Впереди у нас ещё немало мест, которые мы планируем посетить. Вена, Париж, Амстердам. Нам пора двигаться дальше. Да и вообще, нам не хотелось бы продолжать злоупотреблять вашим гостеприимством. Более того, в ходе путешествия мне нужно работать. Держать руку на пульсе, так сказать. Бизнес, понимаете ли. У меня много дел в Европе.
Развернувшись, он взглянул на неё.
- У тебя сейчас одно дело, – отрезала она, - Долг мне вернуть.
На её лице был гнев, а глаза говорили лишь об одном – «Закрой, блять, свой рот и приготовься к тому, что наши совместные приключения в Барселоне будут продолжаться ровным счётом столько, сколько тебе, собака, будет сказано!».
Говорят, что миллионеры – люди волевые и бесстрашные. Во всяком случае те, которые пройдя по жизни через настоящие тернии, сами сделали свой капитал, сами создали свою империю. Лео слышал об этом, но знал, что по отношению к нему это было далеко не так. Он был слишком мягок. Мягок и впечатлителен. И сломать его в моральном плане не составило бы труда любому, кто был хоть чуточку побойчей. С самого своего рождения он жил и воспитывался исключительно своим отцом. Хотя едва ли это можно было назвать воспитанием. Его мать отдала богу душу на операционном столе одного из родильных домов Ливерпуля спустя минуту, как новорождённый Лео успел произвести на свет свой первый в жизни младенческий плач. Отец день и ночь пропадал, разъезжая по миру. До своего совершеннолетия юный мальчик целые дни проводил в обществе сиделки – бывшей сельской учительницы и скрытой алкоголички, принятой в семью лишь потому, что в то самое время прослыла она лучшей подругой его матери. Сорок лет он был подле отца, пока по смерти оного не унаследовал-таки всё его состояние, получив в придачу офис в штаб-квартире Бентли Моторс Лтд в городе Крю графства Чешир.
- Я заплачу вам. Заплачу этот грёбаный миллион. Дайте только добраться до Лондона.
Подойдя вплотную, она наступила ему на ногу и сжала своими коготками его подбородок.
- Ну уж нет. Ищи тебя потом в твоём Лондоне. Я не верю тебе. Ты заплатишь мне их немедленно. Прямо сейчас. Не сходя с этого места.
- Сегодня воскресенье. Мой банк не производит транзакции по воскресеньям. А перевести такую огромную сумму через мобильный банк невозможно.
- А мне плевать! - вскрикнула она, - Деньги мне нужны сейчас же!
Лео опешил, - Я же говорю, сеньора, сегодня никак. Только завтра. Завтра я позвоню своему компаньону, и он… 
- Не можешь заплатить сейчас – собирайся туда, куда сказано, - уже более спокойным тоном прервала его Мануэла, - Если я сказала, что мы едем кататься на яхте, то это означает, что мы едем кататься на яхте, - коснувшись губами мочки его уха, она прошептала, - Деньги переведёшь завтра. Прямо с утра. Ты понял, ковбой Леонардо?
Опустив голову, он промолчал.
- Так то, - бросила она, проведя своими коготками по его атлетичной груди, - Иди в спальню и одевайся. Она уже перекрыла воду. Вот-вот выйдет. Ты слышишь?
Отстранившись от хозяйки, Лео удалился в спальню и громко хлопнул за собой дверью.
- Мои двери очень недешёвые, котик. Так что, прошу, не хлопать ими. Окей? – убедительно произнесла Мануэла заглянув к нему в полкорпуса.
- Окей, окей, - недовольно пробубнил он ей в ответ, натягивая шорты.
- Как тебе вообще мой гардеробчик?
- Сойдёт, - всё тем же тоном сказал он.
- Ну-ну, - бросила она, - Можете надевать всё, что захотите. Здесь всё для вас. 
- Я уже выбрал. Спасибо.
Закрыв дверь, Мануэла вышла на балкон. Усевшись у столика, она закурила и погрузилась в раздумья.
- Так. Значит, Хуан Гарсиа уже в курсе, - она глубоко вздохнула и затянулась сигаретой, - Эх, Джеймс, Джеймс…ты ведь обещал держать язык за зубами. Растрепался, блять. Как баба. Хотя…хотя, похоже, Хуан Гарсия просто расколол тебя. Выбил из тебя показания. Скорее всего, - она снова затянулась, - Да, чёрт возьми. Так и было. Коп, получивший перелом и побои от гражданского, не отпустит поводья, не получив гонорар от обидчика. У Гарсии на это очень тонкое чутьё. Как у собаки, натасканной на наркоту. Сука! Как же быть? Думай, Мануэла, думай! Что известно Гарсии? Что ему сказал этот нигер? Сумму предложенной мною взятки? Да. Сумма ему известна. Хотя…Джеймс мог и соврать своему шефу. Он мог сказать, что я предложила ему не сто, а пятьдесят, например. Гарсия может забрать у него половину. А может быть даже все сто штук. Да-а-а, Гарсия может. Он многое может, этот монстр. И вообще, откуда он нарисовался? Он ведь в отпуске и должен сейчас быть в Штатах. Хм-м…стоп. Всё ясно. Этот олух Франсиско позвонил ему. Как пить дать, он. Больше некому. Засвербело у него в одном месте. Не мог не позвонить шефу. Карьерист, сука! Жополиз сраный! А ещё другом называется. Положил в карман мой залог за этих британцев и всё же проболтался, сука! Но для чего? Зачем ему это? Или произошла утечка информации? Похоже, что так. Кто-то настучал на него Гарсии, а тот взял Франсиско за жабры. И расколол его, выйдя на меня. Жадность Франсиско до денег сыграла против нас всех. Сначала он зажал в тиски яйца Джеймса, заставив его признаться в причине того, почему тот отозвал своё заявление о телесных повреждениях от Лео, а затем и его собственные яйца оказались в тисках. В тисках Гарсии. У Франсиско не было выбора. Ещё не родился тот, кого бы Гарсия, этот хмырь, не расколол. А уж своего подчинённого, его то уж вывести на чистую воду для Гарсии было проще простого. Франсиско ещё не живёт столько на белом свете, сколько Хуан Гарсия служит в полиции. Да. С этим не поспоришь. Гарсия – матёрый волк. Лучший в своём деле. И он знает, зачем я выкупила британцев. А что, если Джеймс к тому же проболтался насчёт того, что трахнул на пляже Франческу с моей подачи? Не-е-т. Только не это. Только, блять, не это. Если этот нигер, этот хер моржовый брякнул лишнего, то нам с ним придётся туго. ****ец, как туго. Блять! Что же делать? Они и Лео на яхте расколют. Он скажет, что я выбиваю из него миллион. Тогда точно конец. Гарсия утопит меня посреди бухты. Буду кормить рыб на дне морском. Нет, этому не бывать. Я сейчас поговорю с Лео, и мы всё уладим. Точно…мы всё уладим. Но что мне ему сказать? Когда он всё узнает, у него будут на руках крупные козыри. Может их отпустить? Пусть катятся в свою Британию. Скажу, что они бежали от меня. Хотя, нет, это глупый ход, Мануэла. Очень глупый. Ведь заявление то своё Джеймс снова подал. Может быть пока ему не дали ходу, но оно сейчас лежит в сейфе Гарсии. Да. Нет никаких сомнений в том, что оно именно там. Если я отпущу их, Гарсия запустит процедуру и их объявят в розыск. Они будут на всех телеканалах. Их портреты будут расклеены по всем столбам Испании. Далеко им будет не уйти. Перекроют границы, а затем их просто возьмут. И вот как только это произойдёт, моё нахождение на свободе будет лишь вопросом времени. Нет, отпускать их нельзя. Однозначно. Придётся либо покупать Гарсию, либо пытаться обвести его вокруг пальца, либо…либо…нет, только не это. Убивать шефа криминальной полиции вместе с его заместителем на яхте ради какого-то паршивого миллиона евро было бы верхом легкомыслия. Я права. Мне нужно срочно переговорить с Лео. И с Франческой. С ней тоже нужно переговорить. Мне нужно немедленно всё им рассказать. Мы выпутаемся. Я уверена.   
- Из чего нам нужно выпутываться, сеньора? – неожиданно, как гром среди ясного неба прозвучал за её спиной звонкий голос Франчески.
Мануэла вздрогнула, - О, Бог ты мой, Чесс! Как ты меня напугала!
Глубоко вздохнув, она повернула голову назад. Франческа стояла всё в том же розовом коротком халатике, расчёсывая волосы массажной расчёской…

(продолжение следует)