КБШ 2. 8 Тимон Афинский

<>  2.8.22 «ТИМОН АФИНСКИЙ» <> 

Каждый новогодний праздник королева Елизавета обменивалась подарками со своими фаворитами и избранными друзьями.  При чём по стоимости и ценности королевских подарков можно было судить о степени расположения королевы к получателю подарка.  Поклонники Её Высочества старались не уступить в щедрости своей повелительнице.  В 1579 году в фаворе был Кристофер Хэттон, он подарил королеве самый ценный подарок весом в 400 унций серебра. Эдвард де Вер оказался на втором месте – его новогодний дар королеве весил 192 унции. Де Веру пришлось «затянуть ремешок», чтобы раскошелиться на такой дорогой подарок.  Он ожидал нечто существенное получить в ответ и был очень разочарован, когда королева подарила ему

«серебряные  таз  и  кувшин  для умывания весом в 72 унции»[281].

Де Веру следовало бы радоваться, так как в 1577 и 1578 годах его вообще не было в списке получателей новогодних королевских подарков, но он ожидал большего и был глубоко разочарован.  И когда Лукулл, герой пьесы «Тимон Афинский», предполагая, что Фламиний, слуга Тимона, принёс для него подарок от своего хозяина, заявляет:

«Ручаюсь, что он явился с подарком. Очень кстати, мне как раз сегодня снились серебряные  таз  и кувшин для умывания» (III.1.6) –

в словах Лукулла чувствуется горькая самоирония автора (Эдварда де Вера), который  не забыл, как получил в подарок от королевы, как раз то, «что ему снилось».

Пьеса «Тимон Афинский» – дискомфортна, сплошное поглаживание «против шерсти». 

Главный герой достоин то насмешки, то осуждения.  Сначала его восторги, идеализированное восприятие мира и доверчивость граничат с глупостью, а затем, после разочарования, ненависть ко всему роду людскому демонстрирует неприятие действительности любой ценой бывшим идеалистом.  Справедливо Апемант говорит о Тимоне:

«Ты  в  жизни  никогда  не  знал  золотой  середины,  тебе  ведомы  лишь крайности» (IV.3.300-301). 

Читатель одновременно и вынужден и не хочет признавать, что эту пьесу написал Великий Шекспир. Ещё более читателю не хочется признаться себе в настойчивом ощущении, что у автора и главного героя много общего.  А ведь так оно и есть. 

В первом акте пьесы Тимон – это молодой де Вер, пускающий деньги на ветер.  Его щедрость в качестве патрона – безгранична и почти насильственна. Он окружён почитателями, ему льстят, и он не замечает, что находится на грани катастрофы. 

Посмотрим на список писателей, находившихся под протекцией и влиянием де Вера в 1565-85 годы (в списке только те, о которых точно известно, что он был их покровителем)[282]:

Чёрчярд, Элвиден, Ундердоун, Харви, Спенсер, Клерк, Бедингфилд, Твайн, Брук, Ветстоун, Гаскойн, Лодж, Лили, Манди, Ватсон, Грин, Нэш и Дэй.

Цвет английской литературы.
 
Но де Вер – не просто получатель и ценитель, он – собеседник (поставщик идей) и редактор. Энтони Манди «проговаривается» в посвящении де Веру своего труда:

 «Рассчитываю на Вашу снисходительность и исправление ошибок, которые допустила моя неумелость» (де Вер – редактор!)

И далее:

«Молюсь за ваше благополучие и успех в борьбе. Под покровительством Христа я оставляю вас и всех, кто с вами, до тех дней, когда мы, как победители, сможем мирно возобновить наши сладостные литературные беседы»[283].

Не только писатели ищут покровительства молодого де Вера: ему посвящают и медицинские труды (например, «Короткая лекция о хирургии» Джона Хестера, 1580г), композитор Вильям Бёрд сочиняет «Марш графа Оксфорда» и т. д. Тимону тоже приносят подношения, рассчитывая на более дорогие подарки с его стороны, представители разных профессий: поэт, художник, ювелир и купец.  Но как только становится известным, что земли проданы, а деньги промотаны, то есть патроны – несостоятельны, обоих, де Вера и Тимона, покидают искатели их покровительства.

Последние посвящения Эдварду де Веру обозначены 1588 и 1589 годами.  Это посвящение первой части произведения Энтони Манди “Palmerin d'Oliva”(1588г) и хвала Джорджа Путтенгема графу Оксфорду в «Искусстве английской поэзии» 1589 года.

«А далее – тишина», – как сказал бы Гамлет.

То же самое происходит и с Тимоном: все отвернулись от него, кроме преданного домоправителя Флавия (у де Вера, кстати, тоже были преданные слуги) и военачальника Алкивиада, который сам оказался изгнанником (кузены де Вера, «воинственные Веры» Горацио и Фрэнсис, оставались дружны с ним всю жизнь).

Власть в лице сенаторов тоже отступилась от Тимона (так же как и королева, которая потеряла интерес к графу Оксфорду в 1588-89 годы). Один из сенаторов не без ехидства замечает:

«Боюсь, Тимон, сверкающий, как феникс,
Ощипанным дроздом казаться будет,
Когда повыдергают у него
Все перья». (Акт 2, сцена 1)

После смерти своей недооценённой жены Анны Сесил в 1588 году де Вер почувствовал себя одиноким и лишённым необходимых материальных средств для поддержания своего статуса, он даже тестю своему лорду Бёрли пожаловался как-то, что «устал от неустроенности».  К этому времени граф уже лишился почти всех своих владений.  Как пишет английский исследователь Дафна Пирсон: «Оксфорд заложил или продал 174 владения в результате 84 финансовых операций за 17 лет от 1575 до 1592 года»[284]. 

Граф лишился не только земель, но и доходов со своих земель. По сведениям, собранным Дафной Пирсон, «ежегодный доход Оксфорда понизился с 3,500 футов в 1562 году  (829,500 долларов[285]), когда умер отец Эдварда де Вера, и он стал 17-м графом Оксфордом, до 20-70 фунтов в 1604 году (4,860 –17,010), в котором граф Оксфорд умер»[286].

Тимон приказывает Флавию: «Продай все мои земли» (II.2.149), наивно полагая, что ему есть, что продавать: все его земли давно проданы и заложены. Лёгкость, с которой Тимон готов расстаться со своими владениями – это поспешность и легкомыслие в финансовых вопросах самого де Вера.  Растранжирив деньги в Италии, де Вер нуждается в новых суммах, и 3 января 1576 года он пишет своему тестю Лорду Бёрли из Сиены в Англию:

«Мой Лорд, печально слышать, что моя удача в Англии мне изменила… Но я решился… Насколько я понимаю, величина моих долгов и алчность моих кредиторов растут неимоверно, позоря и беспокоя Вашу светлость, так что я предназначил к продаже мои земли Корнвалл… И, чтобы остановить вопли моих кредиторов – или скорее клеветнические поношения, как я бы их назвал, – я желаю и даю право Вашей светлости продать любую часть моих земель…»[287]

«Тимон Афинский» был впервые напечатан в шекспировском Первом фолио 1623 года.  На сцене эта пьеса не ставилась, современники Шекспира её не упоминали, похоже, что никто и не догадывался о её существовании до момента её появления в печати. И как утверждает  Эдмунд Чемберс:

«Я не сомневаюсь, что Шекспир оставил эту пьесу незавершённой»[288]. 

Это не только его мнение, весь академический мир пришёл к выводу, что в пьесе много «сырых мест», явно требующих доработки, оставленной автором «на потом».

Похоже, что в экстремальные моменты своего одиночества, неустроенности и безденежья (в 1588-90 годы), лишившись практически всех своих владений, Эдвард де Вер писал эту пьесу для собственной разрядки.  Его женитьба на Елизавете Трентам изменила депрессивное настроение де Вера, вселила надежду выбраться из долговой ямы.  Какими бы тягостными ни были дальнейшие неудачи де Вера, тупиковое состояние, в котором он работал над «Тимоном Афинским» уже не повторилось, и автор так и не завершил пьесу.

Первоисточниками для шекспировского «Тимона Афинского» послужили произведения Плутарха «Жизнь Антония» и «Жизни Алкивиада и Кориолана». Темы бездумного расточительства и человеконенавистничества представлены в общих чертах Плутархом, но более развиты его младшим современником Луцианом в его пьесе «Тимон, или Мизантроп».  В возрасте 19 лет де Вер приобрёл экземпляр переведенных Амиотом на французский жизнеописаний Плутарха[289]. На базе этого перевода был позднее осуществлён перевод Плутарха на английский. Кроме личного экземпляра, де Вер мог воспользоваться томами Плутарха из библиотек своего тестя  Лорда Бёрли и своего домашнего учителя Томаса Смита.  В библиотеке Лорда Бёрли находилась также книжка Луциана[290].

Продолжим список параллелей «Тимон – Эдвард де Вер».  Тимон любит развлекать гостей с шиком.  Его страсть – музыка и танцы.  Когда балерины танцуют перед Тимоном и его гостями, Апемант мрачно замечает:

«Боюсь я тех, что пляшут предо мною сейчас,
А завтра они же меня затопчут». (I.2.143-144)

Тимон не имеет дурных предчувствий и доволен всеми и особенно собой, с гордостью сообщая, что танцоры в представленной гостям «Маске Амазонок» «развлекли меня моим же собственным изобретением» (I.2.145).  Следует заметить, что Де Вер был не только покровителем музыкантов и танцоров, его самого хвалили его современники, как отличного музыканта и танцора[291]; не только Тимона, но и де Вера развлекали его собственными творениями.  Джон Фармер писал о способностях де Вера-композитора:

«Каждый, кто знает Вашу светлость, знает также, что, используя эту науку для развлечения, Ваша светлость превзошли многих, сделавших её своей профессией»[292].
               
В первой сцене первого акта пьесы из разговора поэта с живописцем становится ясно, что «нравственные картины», то есть аллегорические, приходятся  по вкусу живописцу, и сам он не брезгует этим жанром:

«ПОЭТ
Внезапно своенравная Фортуна
Толкает вниз недавнего любимца,
И тот, кто вслед карабкался за ним
И полз с трудом, почти на четвереньках,
Дает ему скатиться; не поддержит
Его никто.

ЖИВОПИСЕЦ
                Обычное явленье.
Я мог бы тысчу нравственных картин
Вам показать, где суть причуд Фортуны
Представлена ясней, чем на словах».

Таким образом, живописец из пьесы – не просто портретист, он – аллегорист.  Скорее всего, Шекспир имел в виду художника Корнелиуса Кетеля. Первой заказанной Кетелю картиной была аллегория «Мудрость, побеждающая Силу». Картина была представлена Кристоферу Хэттону (сопернику де Вера).

Кетель находился в Англии между 1573 и 1581 годами. По воспоминаниям его друга, Ван дер Мандера,

Кетель «нарисовал портреты графа Оксфорда и многих аристократов с их жёнами и семьями». 

Кетель рассматривал графа Оксфорда, как наиболее важного своего клиента среди придворных особ королевы Елизаветы[293].

В пьесе «Тимон Афинский», как и в «Венецианском купце», автор, по его мнению, пострадавший от ростовщиков, высказывает своё резко отрицательное отношение к людям этой специальности.  Тимон призывает Алкивиада, уничтожая афинян, не щадить и стариков, так как они – ростовщики:

«Увидев старца с бородой седою,
Пощады не давай: он ростовщик!» (IV.3.113)

Как заметил Билл Фэрина, «эти слова написаны человеком, который испытал на себе беспомощный гнев должника»[294].

Слово «ростовщик» в шекспировском лексиконе – это оскорбление. Проститутки – это ростовщицы, «снимающие проценты с любви»  (love’s usurer).

Как сильно ростовщик Вилл Шакспер из Стратфорда-на-Эйвоне должен был бы сам себя ненавидеть, чтобы быть автором шекспировского канона.  И именно в то время, когда, по мнению cтратфордианцев писался «Тимон Афинский», Вилл Шакспер, преследуя Джона Адденбрука за долг в 6 фунтов, заставил его бежать из города[295]. 

Действие пьесы  «Тимон Афинский» происходит в Афинах, которые незнакомы де Веру: в Греции побывать ему не довелось.  И просвещённый читатель быстро начинает понимать, что автор пьесы не бывал в Греции.  Кстати сказать, посещение Греции было частью континентального тура молодого графа Дерби, зятя де Вера. 

Римско-британский колорит пьесы и греческие «ляпсусы» говорят о том, что граф Дерби к ней руки не приложил. В «греческой» пьесе большинство героев носят римские имена, за исключением Тимона, Апеманта, Алкивиада и нескольких «минутных» персонажей.  В Афинах времён Тимона ни о каких римских именах и понятия не имели.

В Афинах не слышали также и о «великом» Риме.  Если кому-либо из тамошних жителей и довелось узнать о существовании Рима в те времена, то Рим представлялся ему «варварской итальянской деревней». Так пишет шекспировед из академического лагеря Айзик Азимов.

И ещё: «В течение всего действия пьесы Шекспир обращается с Афинами так, как будто бы это – Рим, город, ему хорошо знакомый.  В Афинах не было сенаторов и ничего подобного широко известным законодателям Рима. Тем не менее Шекспир рисует правителей Афин как неумолимых, вспыльчивых, алчных римских аристократов. На самом же деле они были весёлыми, импульсивными, флюгероподобными демократами»[296]. 

Шекспир не имеет понятия о цене греческой денежной единицы талант.  Во второй сцене второго акта нуждающийся в деньгах Тимон посылает Флавия к сенаторам с просьбой наградить его тысячей талантов за его прежние боевые заслуги. Королева Елизавета назначила де Веру пенсию в 1000 фунтов. И автор де Вер, прикидывая, сколько бы Тимону запросить с сената, невольно остановился на цифре 1000.  В те времена один талант был огромной суммой денег, равной приблизительно 60 фунтам серебра, или – на современные деньги – двум тысячам долларов. Таким образом Тимон попросил у Сената два миллиона долларов[297]. Неудивительно, что «несуществующий в Афинах» Сенат ему отказал.

Возможно, сумма в «1000 талантов» была просто опиской Шекспира?  Во второй сцене третьего акта Тимон пытается занять 5,500 талантов, то есть 160 тонн серебра. У Айзика Азимова есть интересная гипотеза по поводу суммы в 5,500 талантов, а точнее «50 и 5 сотен талантов» (fifty five hundred talents):  не зная стоимости денежной единицы талант, Шекспир записал обе цифры – 50 и 5, оставив «на потом» окончательное решение, которую из них выбрать.  Пьеса, как мы уже говорили, осталась незавершённой.

В пятой сцене третьего акта пьесы почтенный воин Алкивиад просит Сенат проявить милосердие  по отношению к человеку (имя его в пьесе не названо), который, защищаясь, убил напавшего на него противника. Данный эпизод, казалось бы, не имеет видимой связи с сюжетом пьесы, но для Эдварда де Вера – это близкая его сердцу тема.  Грехи обвиняемого, которые перечисляют сенаторы, – это деверовские грехи:

«Он буян,
Чье ремесло –  разгул и непотребство.
Есть у него порок, который топит
Весь ум его и в плен уводит храбрость
Да будь безгрешен он во всем другом,
То одного бы этого хватило,
Чтоб осудить его бесповоротно!
В неистовстве поистине зверином
Он многократно нарушал законы
И затевал кровавую резню.
Давно уже предупреждали нас,
Что в пьянстве и разгуле он погряз».

Голоса сенаторов в пьесе – это звучащие в памяти де Вера голоса его врагов, восклицающих:

 «Его чудовищные преступления», «его великое скотство», «его омерзительные грехи и непристойная жизнь»![298]

Де Вер впервые убил человека (непреднамеренно, в порыве гнева), когда был шестнадцатилетним юношей. Он принимал участие в дуэлях, в многолетней вендетте на улицах Лондона, в пьянках и в кутежах. Устами Алкивиада, защищающего своего друга перед Сенатом, де Вер одновременно пытается в первую очередь защитить себя.

«Он человек
(Оставив в стороне его вину),
Исполненный достоинств высочайших,
Который в преступлении своём
Не подлостью был движим. Искупил он
Проступок этот доблестью своей.
Так горячо и в благородном гневе
Напал он на врага лишь потому,
Что честь его тот оскорбил смертельно,
Но так достойно с ним себя он вел,
Так доблестно на поединке бился
И так держал в узде свой гневный пыл,
Как если бы не в бой, а в спор вступил».

Алкивиад, как и де Вер, считает, что терпеливо сносить обиды – не такая уж большая заслуга. А как же честь? Что делать с честью?  Он говорит:

«Простите мне, почтенные отцы,
Солдатский мой язык. Но для чего же
Идут в сраженье люди, не снося
Угроз противника? И почему
Они их не глотают и врагу
С готовностью не подставляют горло?
В терпенье – доблесть? Что же нам тогда
На поле битвы делать?»

И далее:

«Сенаторы! Великие мужи!
Исполнитесь же к ближнему любовью!
Ведь только человек с холодной кровью
Легко уймет свой гнев. Убийство – грех;
Но защищаться – это право всех!
Вы скажете, что гнев позорит нас.
Но кто во гневе не бывал хоть раз?»

Главный герой пьесы предстаёт пред нами в двух ипостасях: Тимон-идеалист и Тимон-человеконенавистник. Тимон-идеалист, меценат, расточитель денег по-своему интересен, но особо впечатляет Тимон-человеконенавистник – его безудержный, экстремальный гнев.  Тимона предали друзья, мир его представлений разрушен, он хочет отомстить всему человечеству за разрушение его идеалов, но, будучи не в состоянии осуществить желаемое, он призывает Небо мстить людям, призывает своих же врагов мстить друг другу. 

Он не в состоянии смириться с реальностью, впадает во фрустрацию и, обвиняя других, не видит, что часть вины лежит на нём самом: на  его неумении разбираться в людях и вести финансовые дела, на его бесконтрольной расточительности, на неумении отказывать себе и другим в чём-либо, наивности, неопытности и т. д. 

Жажда мести, овладевшая Тимоном и затмившая для него весь мир, сродни негодовнию и гневу, охватившему юного де Вера, излившего свои чувства в стихотворении «Отмщение Несправедливости» (“Revenge of Wrong”):

ОТМЩЕНИЕ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ

Я пел бы радостно, но плещет за края,
Бушует ярость. Гнев взывает к мести.
Мой ум неукротим, злой умысел тая,
И только Смерть прервёт страданья чести.
Терпенье – это боль, насилие, оковы.
И, если не умру, страдать я буду снова.

Не так я горько пьян, чтоб горечь оскорбленья
Сносить и чтоб носить в душе своей печать
Позора и стыда, колючего презренья,
И сердце быть покорным приучать.
Не будет сна глазам моим, доколь
Мой Ум не осенит, как взять реванш за Боль.

Пусть сердце подведёт, лишатся руки сил –
Презренью отомстить найду возможность
И план изобрести такой, чтоб подкосил
Неистовством пустую осторожность.
Прочь, милосердие! Забудь мою обитель!
По счёту мне заплатит оскорбитель!
Граф Оксенфорде.
                (Пер. И. Кант)

***

Примечания.
281. Holmes, стр. 246.
282. Ibid., стр. 242.
283. Ibid., стр. 243.
284. Pearson, стр. 82.
285. Williams, стр. 256-257. См. Таблицу перевода английских фунтов 16-17 веков в современные американские доллары.
286. Pearson, стр. 1.
287. Holmes, стр. 251.
288. Chambers, том 1, стр. 482.
289. Nelson, стр. 53.
290. Jolly, “’Shakespeare’ and Burghley’s Library,” стр. 12.
291. Farina, стр. 181.
292. Holmes, стр. 248.
293. Ibid., стр. 247-248.
294. Farina, стр. 182.
295. Holmes, стр. 239.
296. Asimov, том 1, стр. 134.
297. Ibid., том 1, стр. 138.
298. Holmes, стр. 253.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************