Последний поклон

Она была большой звездой балета.
Каждый спектакль - овации, аншлаг.
А в зале средь толпы в руках с буклетом
Всегда сидел мужчина - воспитатель, холостяк.
Он собирал афиши с ней, хранил билеты,
Знал каждый жест, движение и имя.
И для него она была самим балетом
И смыслом жизни - жизни его прима.

Был вечер в феврале, "Жизель" на сцене.
Она порхала, словно лебедь в эту ночь.
И вдруг - прыжок - и хруст в колене,
И боль пронзила выстрелом точь-в-точь.
Сейчас остановиться? Нет, терпимо!
Спектакль, полный зал, все ждут финала.
Сквозь слёзы, через боль невыносимую,
едва дыша, она балет дотанцевала.

Овации гремели сквозь мучения,
Поклон - держась за декорацию рукой.
Но был последним тот этюд на сцене,
И занавес упал - мир стал её пустой.
Врачи сказали жёстко, без надежды:
"Остановились раньше б, в том моменте -
Спасли бы - танцевали бы, как прежде.
Теперь - увы, лечение, медикаменты".

Она ушла в себя и спряталась от мира,
Задвинув шторы, чтобы свет не проникал.
Все зеркала завесила в квартире -
Так, кажется, никто не исчезал.
Летели месяцы в слезах, в молчании,
Она не ела, мысли грызли изнутри:
"Зачем я танцевала для признания,
Когда ломались косточки внутри?"

А он всё приходил в театр, как обычно,
Искал её в афишах на витрине,
Другие имена мужчине были безразличны,
И он спросил: "А где та балерина?"
Ему сказали тихо, без манер,
Что не танцует, как затворница сидит,
На улицу не ходит, не открывает дверь -
Как будто умерла, закрылась и грустит.

Он не поверил - не могла она исчезнуть,
Нашёл он дом, квартиру и пришёл к дверям,
Стучал, звонил - молчанием отвергнут.
Оставил ей письмо: "Хочу помочь я вам".
К ней день и ночь ходил, носил цветы,
Писал: "Мой мир без вас - темница.
Вы дали мне так много красоты,
Позвольте мне вернуть хоть малую частицу".

Неделя, две прошли - и дверь открылась,
В двери стояла тень самой себя,
Глаза потухшие, и язвами покрылась,
"Оставьте, что вам нужно? Я - уже не я".
А он смотрел, не веря в то, что видит:
"Вы - та же, что дарила людям свет,
Как вы могли себя возненавидеть?
Позвольте мне помочь, скажите "да" в ответ."

Дверь хлопнула за ней, но он не уходил,
Сидел на лестнице, обдумывал приёмы.
Он растерялся и уже почти уныл,
Детей привёл с собой из детского он дома.
Худые, бледные, в изношенной одежде,
Они стояли робко у её порога.
"Мы танцевать хотим, - сказал один с надеждой, -
Учите нас, пожалуйста, ну хоть немного".

Она смотрела на детей в дверном проёме
И видела у них в глазах огонь и страсть,
И ту мечту, что не найти в детдоме,
И что-то дрогнуло - как дать мечте пропасть?
Она открыла дверь и их впустила робко.
Они смотрели на неё как на святую:
"Вы покажите нам движения в подсобке".
Она заплакала, рукой изобразив волну простую.

С тех пор они к ней часто приходили,
Она учила их, показывала жестом
То, что ногами не могла. Они ценили
И впитывали знания, без протеста.
А он сидел в углу, смотрел на это чудо,
Как оживала прима, как глаза её светлели,
Как находила смысл, обучая амплитуде,
Как сердце танцевало, хоть ноги не умели.

Прошёл лишь год - и он пришёл отметиться,
Сказал: "Театр ищет хореографа опять,
Я предложил вас и они согласны встретиться.
Попробуйте, вы знаете как танец объяснять".
Но отшатнулась: "Что вы, не смогу я...
Мне больно видеть сцену и не танцевать".
Он подошёл: "Раз ты не можешь танцевать ногами,
Танцуй душой - и научи других летать!"

Она кивнула и дрожала как осина,
Пришла в театр - закулисье, свет, тревога -
Она когда-то здесь была богиней,
Ну а теперь - калека с тростью у порога.
Но лишь начав танцорам ставить танец
И описав словами все движения,
Увидела, что ей не нужен глянец,
И поняла, что преуспела в обучении.

Премьера - полон зал, погас прожектор,
На сцену вышла ученица - в главной роли,
Девчушка из детдома так эффектно
Сияет - воплощение мечты и воли.
Звучит "Жизель" - она её узнала,
Ведь стала для неё она последней.
Теперь она лишь зритель в центре зала,
А рядом он - спаситель неприметный.

Прошёл концерт - и был в восторге зритель,
Девчушка кланялась и вдруг рукой-волной
На центр зала показала - "Мой учитель!"
Зал встал, захлопав балерине той.
Она рыдала, не скрывая слёзы счастья,
А он, держа её за руку, стал шептать:
"Последний танец твой хоть и принес несчастье -
Жить эхом будет в тех, кого научишь ты летать".

Она смотрела на него особым взглядом,
Увидела не просто зрителя, а друга -
Того, кто верил, кто всегда был рядом,
Кто вытащил её из замкнутого круга.
"Спасибо!" - прозвучало как признание,
Он улыбнулся: "Ты всегда была живой,
Учить - такое же призвание.
Танцуй же, Балерина, не ногами, а душой!".


—————-
Танцует балерина не ногами, а душой!