магнитомагриттное

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Но забыли мы, что осия́нно
только слово средь земных тревог,
и в Евангелии от Иоанна
сказано, что Слово это — Бог.
Мы ему поставили пределом
скудные пределы естества.
И, как пчелы в улье опустелом,
дурно пахнут мертвые слова.
(Николай Гумилёв "Слово")


Каждая видимая нами вещь скрывает что-то от наших глаз.
А нам бы очень хотелось увидеть то, что прячется внутри.
                (Рене Магритт)


За гранью сна эпитеты пусты, –
там созидаются пролёты и мосты,
а вместе с ними родственные узы.
Звучат внутри рапсодии и блюзы,
и ритмы их волнующе чисты.

Нас манит в них невидимый магнит,
он в невесомости колеблется, щемит,
притягивая то, что сердцу мило.
Но главное — чтоб сердце не остыло
закованным в безжизненный гранит,

и не было мертвящим, как стекло…
Чтоб притяжением живым к нему влекло
такое же мечтательное сердце,
с которым можно нежиться и греться, –
делить благословенное тепло.

И если удаётся вдруг рискнуть,
навек уйдут и озабоченность, и грусть,
а с ними темнота предубеждений.
И в тесноте душевных отражений
совсем иная высветится суть

и редкий смысл, что прежде был сокрыт…
И спрячет яблоко растерянный Магритт, –
и слепок с лиц таинственный исчезнет.
Так мир, явив учтивую любезность,
не рухнет — не утонет, не сгорит.





Иллюстрация — репродукция картины бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритта

Post scriptum:
Когда люди свернут пространство, словно кожу,
тогда и без распознавания Бога наступит конец страданию. 
(Канон мукхья. Шветашватара упанишада)

Уоллес Стивенс "Монолог безраздельной любви"

Как будто в комнате, зажги свечу.
Уж вечереет, и кому понять,
как дорог нам воображённый мир.
Блаженное свиданье, вот оно.
Под крышей, нами созданной в уме,
мы вместе, равнодушью не войти.
Мы существо одно, и шаль одна
нас обняла, чтобы верней сберечь
тепло и свет для наших бедных душ.
Забыться, чтоб себя не ощущать...
Порядок мира — беспросветный мрак,
и только наша встреча светит нам
сейчас, вот здесь, в убежище ума.
Вот, говорят, воображенье — Бог,
Его свеча сияет высоко
и далеко рассеивает тьму.
А мне и вечер — прочное жильё,
когда мы оба обитаем в нём.

(перевод Б. Ривкина)