29. глава из поэмы Их разлучила война

Вся филигранность исполненья
наводит радость и тоску,
прядёт моё остепененье,
скользит росою по виску
под звуки странных дней дождливых.
Сверкают молнии… в ночи
движенье вихрей суетливых,
с лучами смешаны свечи,

что догорает за зарёю
невероятности степной,
кричит в престижности зарою
не наступившею весной –
всё просыпается от спячки,
снега синеют от воды.
И начинаются вновь скачки
упавшей в озеро звезды.

Сбивает гордость с панталыку,
размахивая ветками берёз.
А человек не вяжет лыка
под впечатленьем ранних гроз.
Шагая в краснотале сером,
в цветущем запахе лесном,
становится во всём примером,
оставленным мной на потом.

Я раскрываю дней секреты,
как будто книгу из цитат,
и проявляются запреты
при фотографии до пят,
когда и ты не удосужен
вниманием со всех сторон,
пальто осенним в стуже
вовсю орудует Харон.

Заметить надо. И по вехам
пройтись в тумане, по волнам
успеха, где звучит потеха,
возник где ветрености хлам
всех мыслей без остатка,
что делятся в ночи звездой,
вершатся судьбы без задатка,
где пахнет осень резедой,

полынью, ветреной тоскою
в сонатах северных осин.
Волною синею обскою
мой размывает снова сплин.
И хочется воспрять бы духом
и выйти на простор полей.
Земля-то полнится вновь слухом,
что власть становится всё злей.

Наглеют и все кандидаты.
И в перекрик они орут,
идут с идеей в депутаты –
облегчить труд – всем нагло врут.
Не выборы, выходит, праздник
обмана, наглого вранья.
Посулами вас подло дразнят.
Всё начинается с ранья.

Бумажки с галочками в урны
летят, как в небе журавли.
Победу пиррову вновь бурно
отметят вскоре без любви
назначенные депутаты,
но не народом. В сути власть
(излишни всякие дебаты),
её всё депутатство часть.