На подушке утром все больше волос

На подушке утром все больше волос, не два-три-пятьдесят – пугающе много. Бояться расчесок и навредить, прятаться от вопросов, смотреть на маму испуганно-молча, терпеть, никогда не ныть.
Больницы, уколы, анализы, бланки шуршат, доктора по одному исключают Эпштейна-Барра, волчанку, а попутно жестокость детей и взрослых тетек и дядь, неприкрытая, тошнотворная, жалкая.
В беспокойные подростковые точно знать, что снится на койках больничных детям. Уметь находить, что отвечать достойно наглым и надоедливым.
Испугаться ухода папы длиною в несколько лет, принять, простить и любить троекратно. Громко как дед за Ростов болеть и на рыбалку сходить за него обязательно.
Быть жизнерадостной и молчать, не поддаваться, любить, защищаться. Под софитов свет в белоснежном платье – и петь пронзительный вальс Афганский.
Фото  — себя, красивой, инопланетной, открыть, доверить, выпустить в люди. Взрослеть и спорить только по делу. Вырасти в чудо
Собирать корзины из орхидей, но купить букетик бабулин на Маяковской. Затаскать на футболке до дыр Кобейна, взахлёб цитировать Фиму с Гоцманом.
Взлетать не взмахом игривых ресниц, а с усилием, рвущим вены.  За прощением к маме с новым эскизом в диалоге с собственным телом.
За день меняться из валирийки Дейнерис в дерзкую фантазерку Пеппи, и в каждом образе быть собой. Такой, которую любят цветы и дети. Уникальной. Любимой. Живой.