Виктор Франкенштейн. Опыт прочтения

В 13 лет Виктору Франкенштейну, главному персонажу одноименного романа Мэри Шелли попадается на глаза книга Корнелия Агриппы, которая завладевает вниманием подростка. Он изучает ее и заказывает следующие похожие по тематике книги, а именно Парацельса и Альберта Великого. С этого и начинается его движение в поисках истины и постижении законов природы.

Он пытается практиковать, но безрезультатно, то, чем он занимается, можно назвать метафизикой, надфизикой, изучением тонкого мира и алхимией. Если не вдаваться сейчас в этот предмет, а коротко выразиться, у алхимии два направления (рассуждаю в контексте этой книги):

эксперименты с химическими элементами, с металлами, трансформация веществ низкопородистых в высокопородистые, например, создание золота
также создание элексира жизни, молодости, – это творчество в реалиях материального мира, но был и другой план, –

трансформация, перерождение духа, алхимия духа, поиски святого Грааля, божественной искры в самом себе, повышения себя до творца, уподобление

Мы не знаем из книги, по какому пути из этих двух шел Виктор, возможен был путь их соединения в изучении материального плана и духовного, одновременно, под духовным мы не понимаем религиозность, потому что уход в религию, в организацию этот был потолок, дальше которого изучение и познание из-за догматичности были бы невозможны.

Виктора ждало первое разочарование – отсутствие результатов, причина? – предположительно:
у него не было учителя
он не прошел путь посвящений
его возраст не позволял, некоторые вещи в постижении требуют определенного возраста из-за медленного созревания психики и способности сознания постигать те или иные истины, другими словами, способность подключаться к информационному полю.

Очень важно упомянуть, что в книге регулярно поднимается вопрос рока, судьбы и предопределения, от которого невозможно уклониться. Насколько Виктор свободен в том, чтобы решить не заниматься наукой? – Если в нем с детства живут страсть к познанию и мысль служить человечеству.

Кроме того, он рассуждает на тему преодоления пределов, которые природа задала человеку.
Почему он не был доволен современным ему естествознанием? – по его словам, оно не давало ответов на вторичные причины того или иного феномена, не говоря уже о первичных причинах и вспоминает изречение Исаака Ньютона. Кроме прочего, его цель была победить болезни и смерть.

В пятнадцать лет произошел духовный кризис. Он попрощался со своими идолами, решил, что мир непознаваем, и уезжает в 17 лет в Ингольштадт в университет заниматься точными науками: химией и математикой.

В университете он узнает, что этот путь познания, который он прошел, был устаревшим, потому что официальная наука положения выше названных ученых уже опровергла, и профессор Кремпе смеется над Виктором и его наивностью, идеализмом.

“Я страстно желал знаний”, – говорит персонаж о себе. Он оправился от кризиса и с головой уходит в науку. Словно он делает второй заход в познание, но с другого боку. И также стремительно, с энтузиазмом, без оглядки, самоотверженно, забывая обо всем и всех, кроме науки.

На что скребет его по сердцу? – утилитарность и прагматизм подхода современной ему науки.

Он погружается в познание и это другая парадигма, потому как первая была раскритикована и разоблачена. Виктор решает про себя пройти изученный путь науки, что ходили и открыли до него, а потом уже, будучи пионером, идти в одиночку в неизведанное.

Его мотивы? – как он их сформулировал: служить человечеству.

Мэри Шелли создала образ ученого, продвижение которого основано на прилежании вкупе со способностями, непреодолимом влечении к научному труду, любознательности, жажды познания и проникновения в истину, на идее служения.

Если конкретно, то через два года у Виктора появляется интерес к анатомии и физиологии, он хочет понять причины жизни и причины смерти, и момент перехода жизни в смерть и смерти в жизнь, тайна зарождения жизни. Как оживлять безжизненную материю или создавать организмы, или дать вторую жизнь умершему телу. И снова мотив преодоления барьеров и границ, наложенных природой*. Страха перед сверхъестественным у него нет, – так он говорит, то есть, сверхъестественное это снова метафизика и Виктор снова возвращается в алхимию, потому что в то время создать естественно-научным путем (как сейчас) живое существо невозможно.

*Под природой религиозные люди понимают бога и беспрекословно принимают границы. Они верят, поэтому не нуждаются в поиске и знании. Ученые хотят познать природу, ее законы, им веры недостаточно.

Энтузиазм Виктора переходит в одержимость, он два года работает над созданием существа и, когда существо оживает, он переживает разочарование как творец и создатель.

И здесь вступает в права новая тема. Речь идет об ответственности создателя за свое создание. Вероятно, не напрасно писательница упоминает, что когда Виктор родился, отец создал для его детства идеальные условия, как это полагается каждому сознательному родителю, который чувствует долг перед своим ребенком.
У второго главного персонажа нет имени, его отец ему не дал, и как нам его теперь называть? – Создание, творение, демон, монстр, чудовище, преступник?

Дело в том, что создание не родилось преступником, а им стало входе действия.
Сначало оно создание, беспомощное творение и ничего не умеет, не ориентируется в социальной жизни и по сути сирота. Этот мотив прослеживается в “Парфюмере”.

По сути, это для начала доброе чудовище, которое ищет человеческого тепла и участия. Но в человеческом обществе внешнее уродство ассоциируется с внутренним уродством и чудовищной душой или вообще демоническим бездушием.
Эта ситуация может вполне проиграться в современном обществе и сюжет красавицы и чудовища проигрывается в сказках, но у нас здесь готический роман.

Создатель бросает свое создание, “ненавистное чудовище”, на произвол судьбы, которому предстоит столкновение с реальностью, которая способна покалечить даже монстра. Когда он начинает совершать преступления, то переходит из условного ранга созданий и творений в разряд монстров и преступников.

Виктор Франкенштейн совершает теперь ошибки, одну за другой, словно все глубже погружаясь в спираль страданий и несчастий.
Он решил уклониться от ответственности за своего “ребенка”и здесь возникает вопрос: а кто несет ответственность за совершенные преступления, создатель или создание?

А если создание превзойдет своего создателя? – интересный вопрос и актуальный, что касается книги, то создание обладает большей выносливостью, силой и здоровьем, способно адаптироваться в неблагоприятной среде и, кроме того, самообучаться.

Что говорит создание? – “Повсюду вижу счастье, но оно мне недоступно”.
“От тебя одного зависит, буду я злым или добродетельным…”
“Как мне тронуть твое сердце?” – создание хочет разделить жизнь с себе подобной и просит создать Виктора еще одно существо.
Это жажда любви и усталость от одиночества в нем говорит, – существо упрекает Виктора в бездушии, – так играть жизнью другого. И существо готово служить господину. Он осознает себя живым, но что самое интересное, пока Франкенштейн до конца романа хандрит, впадает то в истерику, то в апатию и больше после пережитого не хочет жить, –
существо дорожит своей жизнью, даже такой.

Создание отвергнуто и объявляет войну своему творцу, отцу, создателю.
И кто из них новый Прометей? – Франкенштейн, который хотел поиграть в бога, ведь он называет свое творение Адамом, – Адам кадмон – совершенный человек, как это первоначально задумывалось. И сделал вызов природе.
Или этот злосчастный монстр, который первоначально таковым исчадием не родился? – но поднимает теперь мятеж?

Поднимается тема изгоя, отверженного и конфликт заложен с самого рождения в несоответствии внешнего и внутреннего. Но возникает следующий вопрос, любовь другого существа является ли в случае с этим демоном решением проблемы, возможно ли утолить его тягу и потребность в другом существе этим другим существом и не станет ли это непосильным бременем для того, кто эти чувства должен подарить.

Переиначим несколько содержание романа.
Бог создал творение, движимый энтузиазмом, ему это творение не понравилось и он его бросил на произвол судьбы, отвернулся от него.
Творение выживало, приобретало опыт, приспосабливалось, – опыт оказался негативным и существо озлобилось. От рождения оно не было преступным.

Творение отправляется на поиски отца, потому что чувствует себя одиноким. Адаму Кадмону нужна Лилит.
Да, в источниках Лилит была первична, а Ева вторична.
В случае с Франкенштейном ему не нужно было “ребро Адама”, чтоб создать второе существо.
Творение отвергнуто демиургом и проклято им. Что ему остается?
Я имею в виду, что делать жертве эксперимента?
Я имею в виду, что делать экспериментатору?

Является ли теперь преступлением убить “неудачный эксперимент”, – подозреваю, не все, что создают в пробирках, получается удачным. Весь роман, как на костылях, построен на этических вопросах.

Иногда бог решает уничтожить свое творение, когда оно вышло из-под контроля, и так возникает какой-нибудь потоп или великое оледенение полюсов.
Само по себе создание сильное и может вполне обойтись без бога. И еще раз, а если оно превзойдет своего творца?

Под конец романа Франкенштейн и его Адам играют в догонялки на северном полюсе. Адам оставляет ему пометки и надписи, облегчая поиск (он ведь очень умный) кажется, что ярость и ненавись, и месть уходят на задний план. Я больше не верю в месть и не удивлена была бы, если бы два монстра постепенно примирились друг с другом, да, если бы между ними не стояло столько смертей. В конце концов, в конце романа они становятся похожи друг на друга в своем негативизме и моральном падении, также, как и в начале рождения существа они были похожи друг на друга в своем хорошем.

P.S. Но любители фанфиков наверняка уже реализовали идею монстровой трансформации в харизматического красавца удивительной силы и недюженного ума.


18+
Писательнице было восемнадцать лет, когда она написала этот роман.
Неоднозначный фильм по мотивам о ее жизни называется “Красавица для чудовища” 2018