Дом и тайна чердака

(повесть о семье, дружбе и тайне старой шкатулки)


аннотация

Девочка Таня и её брат Серёжа отправляются вместе с папой в далёкое путешествие — из Воронежа в белорусский город Речицу, где живёт их строгая, но добрая бабушка Шура.
По дороге их ждут смешные приключения, ночёвка у костра и игра «Мерседес-Бенц, стоп, остановка!».

В Речице они находят новых друзей, знакомятся с бабой Надей и с девочкой Анжелой, а в старом чердаке — загадочную шкатулку, которая хранит тайну прошлого.

Это история о лете, смехе, памяти и семейных сокровищах, которые не всегда можно потрогать руками.


Глава 1. Дорога в Речицу

Тане было девять лет, её брату Серёже — десять. Лето только начиналось, и отец решил повезти их к своей маме, бабушке Шуре, в Белоруссию, в город Речицу.
Выехали ранним утром из Воронежа, когда небо ещё было розовым, а улицы — пустыми. Машина гудела ровно, словно пела свою песню дороги.

Папа был в хорошем настроении и придумал детям забаву:
— Как только увидите впереди «Мерседес-Бенц», кричите: «Мерседес-Бенц, стоп, остановка!» — и я торможу!

С тех пор каждая встречная машина становилась событием. Таня и Серёжа наперебой смеялись и кричали, а папа шутливо изображал торможение.

Ехали долго — с остановками, перекусами на обочинах и даже ночёвкой в палатке у большого поля. Развели костёр, папа рассказал истории о своём детстве, а над ними сияли звёзды. Таня заснула, слушая, как брат вполголоса поёт себе под нос, и думала: «Вот бы это путешествие не заканчивалось…»

Глава 2. Бабушка Шура
Когда Таня с Серёжей и папой наконец въехали в Речицу, солнце клонилось к закату.
Машина свернула с главной улицы на узкую дорожку, обсаженную липами. За зелёным штакетником стоял большой деревянный дом с резными наличниками — дом бабушки Шуры.

Он был жёлтый, с тёмно-красной крышей, а по стенам вились душистые розы. У крыльца — два куста жасмина.
В саду росли яблони, георгины, пионы, а между грядок вилась тропинка из старых кирпичей. В центре двора стояла зелёная беседка, оплетённая виноградом.

На крыльце стояла сама бабушка Шура — высокая, строгая, но красивая, с серыми глазами и гладко зачёсанными волосами.
— Ну, наконец-то, — сказала она. — Думала, не доедете.
— Мам, дорога длинная, — улыбнулся папа.
— А дисциплина короткая, — ответила она, но глаза её мягко засверкали.

Дом был уютный и чистый.
Кухня — просторная, с печкой и самоваром. На стенах висели пучки сушёных трав, пахло пирогами и мятой.
Дальше — зал, где стояли старинные часы, буфет со стеклянными дверцами и фотографии семьи на стенах.

В спальнях — огромные кровати с перинами и подушками, накрытые тонкой тюлью.
— Можно попробовать? — спросила Таня.
— После ужина, — улыбнулась бабушка. — Сначала порядок, потом удовольствие.

А за домом шумел сад, где вечерние стрекозы крутились над травой.
— Это мой рай, — сказала бабушка тихо. — Всё своими руками сделано.

Таня слушала и думала: бабушка строгая, но добрая, просто у неё сердце — как большой орех,снаружи твердый а внутри мягкий


Глава 3. Баба Надя

За стеной бабушкиного дома жила её родная сестра — баба Надя.
Их дома стояли так близко, что между ними можно было прошептать «ку-ку» через открытую форточку.
Если прислонить ухо к стене, то можно было услышать, как в соседней кухне поёт радио, звенят ложки и тихо бормочет чайник.

Дом бабы Нади был особенный — светлый, добрый, как сама хозяйка.
Крыша — зелёная, с облупившейся краской, окна — в резных наличниках, покрашенных в голубой цвет.
Под каждым окном стояли деревянные ящики с цветами — петуниями, настурциями и бархатцами.
А у ворот висела табличка с надписью:
«Добро пожаловать, гости дорогие!» — выжженная паяльником на дощечке.

Когда Таня с Серёжей впервые зашли во двор, баба Надя вышла им навстречу, отряхивая муку с рук.
Она была кругленькая, в цветастом платье и переднике с вышитыми маками. Щёки — розовые, глаза — голубые, как васильки.

— Ох, приехали мои гостьи дорогие! — воскликнула она. — Ну идите же скорей, а то пирожки остынут!

Её кухня была словно из старинной сказки.
На подоконнике стояли горшочки с алоэ и базиликом, на стене — вышитое полотенце с петухами.
Пахло тестом, мёдом, ванилью и корицей.
На плите бурлило варенье, в духовке пеклись булочки.

— Садитесь, садитесь! — приговаривала баба Надя, расставляя чашки с чаем. — У меня правило: кто пришёл — тот ест. Кто не ест — тому двойная порция!

На столе уже стояли тарелки с вареньем, творожные сырники, миска малины и толстый кувшин молока.
Сережа ел и не верил, что всё это можно съесть за один день.
Таня жевала булочку и смотрела по сторонам — ей хотелось запомнить каждый уголок.

На стене висели фотографии в овальных рамках:
баба Надя и бабушка Шура — молодые, смеются; дедушка в военной форме; большой дом с садом — когда-то общий.


Глава 4. Подруга Анжелка

В Речице Таня и Серёжа совсем не скучали. У них каждый день был как праздник — то с бабушкой в саду, то у бабы Нади с пирожками.
Но однажды утром, когда солнце только пробивалось сквозь занавески, бабушка сказала:

— Сегодня придёт соседка Мария, у неё внучка из Липецка приехала. С вашей ровесницей подружитесь, будет вам компания.

— Из Липецка? — удивился Серёжа. — Так это же недалеко от нас!

— Вот-вот, — кивнула бабушка. — Девочку зовут Анжелика, но все зовут её просто Анжелка. Весёлая, с характером. Только уж не спорьте с ней — язык у неё острый!

Через пару часов в калитку постучали. На пороге стояла девочка с русыми косичками, в джинсовом сарафане и панамке с вишнями. В руке она держала банку вишнёвого варенья.

— Здравствуйте! Я — Анжелка! — сказала она звонким голосом. — Мама велела передать варенье, сказала, вы его любите.

Таня сразу почувствовала, что они подружатся. В глазах у Анжелки светилось что-то знакомое — любопытство, озорство и немного упрямства.

— А я Таня, — представилась она. — А это мой брат Серёжа.
— Я про вас знаю! — улыбнулась Анжелка. — Баба Надя вчера рассказывала, что у Шуры гости из Воронежа.

С этого дня троица стала неразлучной. Они бегали по саду, собирали яблоки, устраивали «секретики» под кустами и строили домики из веток в беседке.
Иногда баба Надя приносила им кувшин компота и говорила:
— Герои, только не ломайте виноград! Он у меня редкий, польский сорт!

— Не волнуйтесь, — отвечал Серёжа с важным видом. — Мы только дегустируем.


Глава 5. Тайна чердака


Солнечный день подходил к вечеру. Тени в саду становились длиннее, а воздух — прозрачнее и тише. Откуда-то с огорода доносился звонкий смех соседей, пахло спелыми яблоками и тёплым хлебом.
Таня, Серёжа и Анжелка сидели на ступеньках веранды и шептались.

— Я точно видела, там что-то блестит! — говорила Таня, глядя на маленькое окошко под крышей.
— Может, мышиное гнездо, — сомневалась Анжелка, — или просто банка из-под варенья.
— А вот и нет! — горячо возразил Серёжа. — Это клад! Дед же был паном, у него наверняка были сокровища!

Девочки прыснули со смеху, но глаза у всех троих загорелись одинаково. Решение пришло само собой: сегодня они обязательно пойдут на чердак.

Когда взрослые занялись своими делами — бабушка Шура готовила на кухне, а баба Надя беседовала у калитки с соседкой, — ребята потихоньку пронесли через двор старую лестницу. Она была тяжёлая, скрипучая и вся пахла пылью и деревом.

— Осторожно, держи снизу! — командовал Серёжа.
— Я держу! Только не тряси, — шептала Таня.
Анжелка стояла внизу, следила, чтобы никто не увидел.

Ступеньки жалобно заскрипели, и вот уже Серёжа поднялся первым. Следом за ним Таня и Анжелка. Чердак встретил их запахом старого дерева и пыли. Солнечные лучи пробивались сквозь щели, делая воздух золотистым.

— Вот это да! — прошептала Таня. — Сколько всего!
На чердаке было полно старых коробок, книг, пожелтевших фотографий и даже несколько старинных картин.

Анжелка, осторожно поддев крышку большой шкатулки, ахнула:
— Смотрите!
Перед ними стояла старинная деревянная шкатулка, потемневшая от времени. На крышке — узоры, а сбоку — крошечный замочек.

— Открывай! — прошептал Серёжа.
— Не получается... — Таня потянула за крышку, но она не поддавалась.
— Нужна отвёртка! — решил Серёжа. — Сейчас принесу!

Он осторожно спустился на первую ступеньку… и вдруг лестница под ним закачалась и с грохотом рухнула вниз.

— Серёжа! — закричала Таня, глядя в проём.
Снизу послышался вскрик, потом глухой стук и испуганные крики бабушек.

Через минуту всё семейство было во дворе. Серёжа лежал на траве, моргал и растерянно говорил:
— Я живой... Только нога болит.
Баба Шура, строгая и бледная, моментально осмотрела его, велела не шевелиться и позвала отца.

Отец подбежал, нахмурился, но, убедившись, что всё обошлось без переломов, выдохнул и строго сказал:
— Герои… Клады им понадобились.
— Мы просто хотели посмотреть, — тихо пробормотала Таня.
— Сокровища искать, — добавила Анжелка, и все вдруг засмеялись.

Серёжку уложили на кровать, наложили компресс, а взрослые ещё долго качали головами.
Но ночью, когда все заснули, Таня тихо пробралась к брату и шепнула:
— А ведь мы почти нашли клад.
Серёжа улыбнулся:
— Обязательно найдём. В следующий раз.

Он закрыл глаза, и в ту же секунду им обоим почудился лёгкий звон — будто где-то под крышей, в пыльной шкатулке, кто-то тихо посмеялся.

 Глава 5 (продолжение). Письма из прошлого


Прошла неделя. Серёжка уже мог ходить, хоть и прихрамывал. Весь дом радовался, что всё обошлось, но чердак с тех пор стоял на замке.

Однажды вечером, когда солнце клонилось к закату, бабушка Шура сама позвала внуков к себе.
— Ну что, кладоискатели, — сказала она, строго, но с улыбкой. — Пойдём-ка вместе на чердак.

Дети переглянулись — глаза загорелись, будто снова началось приключение. Отец достал новую лестницу, и все поднялись наверх.

Шкатулка всё так же стояла у стены, тихая, покрытая слоем пыли. Бабушка вздохнула, достала из кармана маленький ключик.
— Ваш дед сделал эту шкатулку своими руками, — сказала она. — Я давно не открывала её. Наверное, пришло время.

Ключ легко провернулся в замке, крышка мягко приподнялась, и в воздухе разлился запах старой бумаги и духов. Внутри лежали аккуратно перевязанные ленты, несколько пожелтевших писем и фотография — дедушка в военной форме и совсем юная бабушка Шура в светлом платье.

— Это он ей писал, — шепнула Таня.
Бабушка кивнула и осторожно развернула верхнее письмо. Почерк был ровный, красивый:

«Моя милая Шура,
сегодня я снова думаю о тебе. Над нашим полем поёт жаворонок, и мне кажется, что он несёт твоё имя. Береги себя и наш будущий дом…»

Бабушка тихо улыбнулась.
— Он писал эти письма, когда был на фронте. Я тогда ждала его каждый день.

Дети слушали, затаив дыхание. Даже Серёжка не шутил.
Анжелка спросила:
— А вы их потом читали вместе?
— Нет, — ответила бабушка, глядя на шкатулку.. Спрятала и не открывала. А теперь вы нашли. Значит, время пришло вспомнить

Она аккуратно достала несколько конвертов и протянула Тане:
— Храни их у себя. Пусть память живёт дальше.

В тот вечер в доме пахло вареньем и бумагой. За окном шумели деревья, и казалось, что где-то наверху, за чердачным окном, всё ещё светится тихий огонёк — огонёк любви, пережившей годы и расстояния.

Таня прижала письма к груди и шепнула брату:
— Вот он какой, наш настоящий клад.
Серёжка улыбнулся:
— И он никуда не убежит.

А бабушка, сидя в кресле у окна, смотрела на их лица и думала, что, может быть, самое дорогое, что человек может оставить после себя, — это не золото, а слова, написанные с любовью.


Эпилог


Лето подходило к концу. Вечера стали короче, и в саду по утрам лежала прохладная роса.
Скоро семья уедет обратно в Воронеж, но Таня знала: этот дом, с его беседкой, садами и чердаком, останется в её сердце навсегда.

Иногда, уже взрослой, она вспоминала тот день — запах яблок, мягкий свет на чердаке и старую шкатулку, полную писем о любви.
И ей казалось, что прошлое, как тихий жаворонок, всё ещё поёт где-то над Речицей.