Лагерная медсестра

Таёжная скука в сплетеньи с трудом,
охранники и злополучность порядков
насилуют общим и наглым гуртом.
Свобода играет в какие-то прятки.

Погодная дикость до края дошла!
То дождь холодеющий, мелкозернистый,
то мокрая стынь, а то сизая мгла,
то зёрнышко солнышка в небе мучнистом.

Царят тираничность и воля лесов.
Бараки ГУЛАГа, как скотозагоны.
А лёд семислойный и снежный покров
тюремят деревья и горные склоны.

Не верю уже в то, что будет легко,
и рабствую с оком озёрного цвета,
ведь жуткий хозяин лишил одного
в конце неуютного прошлого лета.

Вокруг дурачьё и дрянные пайки,
мучения и малострочные речи,
трудяги без уха, ноги и руки,
которых продолжат нещадно калечить.

Себяненавиденье - первый закон
для вражьего племени тут, за колючкой.
Горюю, попав за колючий заслон.
Брожу, как средь гор чёрно-сизая туча.

Но как только вижу роскошную Вас,
внутри лишь за миг распускаются розы,
которым не хватит и тысячи ваз,
чтоб в них уместиться, как в голову грёзам!