Тройной закон, что движет мирозданье

Сперва лишь мир, как он предстал глазам:
Цветенье трав, теченье быстрой речки,
Огонь, что пляшет в сумраке у свечки,
И первый гром, идущий по лесам.
Мир чувственных картин, где каждый атом
Звучит, и пахнет, и слепит зрачок.
Лишь созерцанья робкий ручеёк,
Что станет позже мысленным набатом.
 
Но разум ищет скрытые черты
За пестротой изменчивых явлений.
Он жаждет формул, строгих построений,
Лишая вещи внешней суеты.
Так мысль летит, от частного свободна,
К законам, что невидимы для глаз.
И вот уже не комната, а «класс»,
Не дождь, а «цикл воды в часах природных».
 
Рождается абстрактный, чистый свет,
Идея, что возникла по привычке.
Она остра, как лезвие отмычки,
И в ней лежит на всё прямой ответ.
Но что есть мысль без плоти и без дела?
Лишь тень в пещере, призрак в голове.
Она мертва в звенящей тишине,
Пока не станет частью мира, целой.
 
Мы правим им, меняем русла рек,
Возводим в небо контуры строений,
И в практике, венце всех размышлений,
Свой главный смысл находит человек.
И вот тогда, с высот сойдя на землю,
Идея ищет молот и резец.
Теория, творений образец,
Живому миру с трепетом не внемлет.
 
Так круг замкнулся. Истина проста:
От взгляда, что впитал росу на ветке,
К идее, высеченной в каждой клетке,
И к делу, что творит рука с листа.
Тройной закон, что движет мирозданье
В единстве этом — вечный наш удел,
Вот человека истинный предел:
Постичь, осмыслить и явить в деянье.