Вдали от свиты, войн, дворцов

ЧИНГИЗ-ХАН

ГЛАВА 17

Абескунское* море

А в это время хорезм-шах
С ничтожной свитой вышел к морю.
Почувствовал он сердцем крах.
Почувствовал он сердцем горе.

Иссякли мысли и слова.
Апатия и грусть остались.
Качалась лодка. Острова
В открытом море показались.

На Абескунский островок
Ступил отчаянный изгнанник.
Ему достались костерок
И юрта — серый многогранник.

Вдали от свиты, войн, дворцов
Изгнанник сблизился с природой.
И вдруг, как из кошмарных снов,
Явились из кустов уроды.

Шли на него обрубки тел
И безобразно улыбались.
Изгнанник в страхе онемел.
И ноги не повиновались —

Животный ужас поразил.
И поразила мысль: проказа.
Для прокаженных остров был.
К нему приблизились миазмы.

Обрубки безобразных рук
Тюрбан ощупывали, платье,
Хватали в юрте стрелы, лук.
Очнулся. Выкрикнул проклятье.

Одежду и тюрбан стянул.
Прочь побежал от прокаженных.
Вдали от юрты он уснул
Седой, голодный, обнаженный.

Прошло немало долгих дней.
За ним приплыли. Под скалой
Нашли лежащим средь камней
С пробитой камнем головой.

Джигиты, размотав тюрбан,
Укрыли тканью его тело.
Тимур-Мелик раскрыл Коран,
Молиться сел. И солнце село.

Абескунское* - Каспийское море.