Когда закончилась война
я вынес гнёзда. Деревьев не осталось.
Высокие кусты теснились, и с ослепшей высоты
могло казаться, будто роща разорвалась.
Торчали и качались лоскутки,
и в них качались прошлогодние венки.
Смешалось время, отдалённые гудки
на перестуках длило и сливало воедино.
Опознаватель раздавал разгадки.
Никто не прятался, и привкус горько-сладкий
у молока из девичьей груди мне говорил,
что снова всё в порядке,
что есть причина и запрос на шалость;
ростки проснулись, шевелились в грядках.
По небу кучевые распустились пряди.
И то, что чистое оно – совсем не малость!
Но птицы по нему не возвращались,
но птицы из него не возникали.
Слепое небо. Некуда звонить,
и кажется, что некому молиться;
ждать некого, и некого винить
в сияющей небесной колеснице.
Свидетельство о публикации №125101502403