Свет в пустоту

Глава I: Пролог

Остров не значился ни на одной туристической карте. Он был крошечным, поросшим мхом и покрытый черным камнем, с единственным строением — маяком, возвышающимся над скалами, как костлявый палец, указывающий в небо. Каждую ночь его свет прорезал океан, будто искал что-то в бездне.

Легенда гласила: Смотритель маяка не покидал остров уже десять лет. Никто не видел его, никто не слышал его голос. Но свет продолжал гореть. Всегда ровно в восемь вечера. Всегда в одну и ту же точку океана.

Утром трое друзей — Лена, Артём и Никита — отчалили от побережья. Лодка скользила по воде, как по стеклу. Они смеялись, спорили, кто первым заговорит с Смотрителем, кто попросит фото, кто рискнёт остаться на ночь. Лена записывала всё на телефон — она мечтала стать документалистом. Артём шутил, что Смотритель — это призрак, а Никита молчал, глядя на горизонт.

Когда остров приблизился, тишина стала плотной. Ни птиц, ни ветра. Только глухой плеск волн о камни. Маяк был выше, чем они ожидали. Его стены покрывали пятна ржавчины и соли, а окна были заколочены изнутри.

Они ступили на берег. Лена первой подошла к двери маяка и постучала. Три удара. Тишина. Артём толкнул дверь — она поддалась с хрипом, как будто её не открывали много лет.

Внутри пахло морем и чем-то ещё — старым, гнилым, металлическим. Лестница вела вверх, к фонарной комнате. Они начали подниматься, шаг за шагом, пока не услышали...

Шорох.
Скрежет.
И голос.
— Вы пришли... — прошептало что-то сверху.

Глава II: Смотритель

Они замерли. Голос был слабым, будто ветер прошептал сквозь ржавые трубы. Артём сделал шаг вперёд, но Никита схватил его за плечо.

— Это... может быть запись, — прошептал он. — Или... эхо?

Лена включила фонарик на телефоне. Луч выхватил из тьмы лестницу, ведущую вверх. Ступени были покрыты пылью, но на перилах — свежие следы. Как будто кто-то держался за них. Недавно.

Они поднялись. На каждом пролёте становилось всё холоднее. Воздух был густым, как вода, и пах чем-то... старым. Не просто плесенью — чем-то, что не должно было жить.

На последнем этаже — дверь. За ней фонарная комната. Артём толкнул её. Скрип. Тьма. И — свет.

Лампа маяка горела. Но не электрическим светом. Она пульсировала, как сердце. Внутри — не лампа, а стеклянный сосуд, наполненный чем-то... живым. Оно двигалось. Оно смотрело.

И рядом — человек.

Он сидел на полу, спиной к ним. В длинном плаще, с седыми волосами, спадающими на плечи. Он не двигался.
— Смотритель? — прошептала Лена.

Фигура вздрогнула. Медленно повернулась. Лицо было... не совсем человеческим. Глаза — как у рыбы, без век. Кожа — бледная, как у утопленника. Рот — слишком широкий.
— Вы пришли... — повторил он. — Свет зовёт. Он голоден.

Артём отступил. Никита потянул Лену назад. Но дверь за ними захлопнулась. Замок щёлкнул сам по себе.
Смотритель встал. Его движения были резкими, как у марионетки. Он подошёл к сосуду и коснулся его. Свет вспыхнул — и за окном, в океане, что-то ответило.

Огромная тень. Под водой. Она двигалась к острову.
— Он проснулся, — сказал Смотритель. — Вы — подношение.

Из дневника Смотрителя маяка 
Запись от 14 октября. Год неизвестен.

Свет — не просто огонь. Он — глаз. 
Я не знал этого, когда принял пост. Мне сказали: «Следи за лампой. Включай её в восемь. Никогда не выключай». 
Я смеялся. Тогда ещё смеялся.

На третью ночь я увидел, как вода дрожит. Не от ветра. От чего-то... большого. 
На пятую — услышал голос. Он не говорил словами. Он говорил светом. 
На десятую — я понял: я не Смотритель. Я — жрец.

Свет падает в одну точку. Всегда туда. Я пытался изменить угол — лампа треснула. Кровь пошла из стекла. Моя. 
Я понял: он голоден. Он спит, но видит. И если свет погаснет — он проснётся.  Я кормлю его. Песней. Светом. Иногда — чем-то большим.

В прошлом году лодка подошла. Я спрятался. Они ушли. Свет остался. 
В этом году — вы. 
Простите.

Лена перевернула страницу.

Из дневника Смотрителя маяка 
Запись от 14 октября. Вечер. Время: 19:54
Они пришли. 
Девушка с глазами, полными вопросов. 
Один боится. Другой — уже слышит зов. 
Свет чувствует их. Он радуется. 
Он голоден.

Лена оторвала взгляд от страницы. 
— Это что?... Это то про нас, — прошептала она. 
Чернила были свежими. Ещё не высохли. 
Никита провёл пальцем по строчке — и буквы дрогнули, как будто были живыми.

На следующей странице начали проступать новые слова. На глазах. Без пера. Без руки:

Один останется. 
Один исчезнет. 
Одна — откроет дверь.

Артём отступил. 
— Это какая-то игра? Кто это пишет?

И тогда дневник снова изменился. Страницы начали перелистываться сами собой, как будто ветер — но в комнате не было ни щели. На последней странице — рисунок. Схема маяка. Подземный уровень. Тайная дверь под фонарной комнатой.
И подпись:
«Кто спустится — увидит Истину. Кто останется — станет Смотрителем.»

Глава III: Под маяком

Они стояли перед люком, скрытым под старым ковром в фонарной комнате. На схеме в дневнике он был отмечен как «Порог». 
Лена дрожащими пальцами открыла крышку. Вниз вела винтовая лестница, вырубленная прямо в камне. Оттуда тянуло сыростью, солью и чем-то... сладким, гнилым.

— Мы не обязаны идти, — прошептал Артём. 
— Уже поздно, — ответил Никита. — Он знает, что мы здесь.

Они спустились.

С каждым шагом стены становились гладкими, как будто их вылизали волны. Свет фонарика дрожал, отражаясь от влажного камня. На стенах — надписи. Не на русском. Не на любом известном языке. Символы, похожие на глаза, спирали, открытые пасти.

На нижнем уровне — зал. Круглый, с высоким потолком. В центре — бассейн, наполненный чёрной водой. Она не отражала свет. Она поглощала его.

И над ней — подвешенный сосуд, похожий на тот, что был в лампе маяка. Только больше. Он пульсировал. Из него исходил свет — не белый, а багровый, как кровь, как закат, как предупреждение.

На полу — круг из соли. Внутри — старый стул. На нём — цепи. И дневник. Открытый. Пишущий.
«Они спустились. Свет радуется. Один останется. Один исчезнет. Одна — откроет дверь.»

Лена подошла ближе. Чернила на странице начали меняться.
«Лена. Ты — ключ. Артём — голос. Никита — жертва.»

Никита отступил. 
— Что за бред? Это... это не может знать наши имена!

И тогда вода в бассейне зашевелилась. Из глубины поднялось нечто. Не тело. Не существо. Нечто. Оно не имело формы, но имело волю. И голод.

Свет стал ярче. Дневник вспыхнул. Страницы начали гореть, но не исчезать. На последней — надпись:
 «Смотритель не человек. Смотритель — роль. Кто примет её — останется. Остальные — исчезнут.»

Глава IV: Смотритель №66

Когда Лена коснулась дневника, её пальцы обожгло. Чернила впитались в кожу. В голове — голос, не её, не человеческий:
«Ты — следующая. Ты — Смотритель №66. Прими свет. Прими роль. Прими форму.»

Она отшатнулась, но было поздно. Комната изменилась. Стены начали дышать. Камень стал мягким, как плоть. Вода в бассейне поднялась, но не пролилась — она висела в воздухе, как купол, внутри которого — глаза. Сотни глаз.

Артём исчез. Просто... исчез. Без звука. Без вспышки. Он был — и его не стало.

Никита закричал, но голос его стал эхом, а потом — чужим голосом. Он повторял: 
— Я — Смотритель №42. Я — Смотритель №42. Я — Смотритель №42...

Лена поняла: это не первый цикл. Не первый приход. Не первый выбор. 
Маяк — это механизм. Он выбирает. Он стирает. Он создаёт.

На стене проступили имена. Шестьдесят пять. Все — Смотрители. Все — исчезнувшие. 
И под ними — пустая строка.  66.

«Ты — не человек. Ты — роль. Ты — свет. Ты — граница между тем, что есть, и тем, что хочет быть.»

Реальность начала трескаться. Вокруг — не камень, а воспоминания. Маяк стал школой, больницей, домом — он менялся, как сон. 
Лена стояла в центре. В руках — дневник. В глазах — свет.
 
В дневнике проступили новые строки:
- Выбор есть всегда, нужно только сделать правильный...
Она могла выбрать: 
- Принять роль и остаться, стерев себя. 
- Разрушить сосуд, вызвав то, что спит. 
- Прыгнуть в бассейн — и стать частью света.
- Или просто исчезнуть - бесследно, как будто её и не было.

Глава V: Спираль
Лена стояла у бассейна. Вода больше не была чёрной — она стала зеркалом. В нём отражалась не комната, а... лодка. Утро. Артём смеётся. Никита молчит. Она держит камеру.
— Это было сегодня, — прошептала она. — Мы ещё не приплыли...

Но отражение дрогнуло. Артём исчез. Никита повторяет: 
— Я — Смотритель №42. Я — Смотритель №42...

И в зеркале — она. Но не она. Другая. С глазами, полными света. С руками, как у Смотрителя. С лицом, которое не может быть её.

«Ты уже была здесь. Ты уже выбрала. Ты уже забыла.»

Дневник снова открылся. На первой странице — не текст, а схема. Спираль. В центре — маяк. Вокруг — имена. Лена. Артём. Никита. Повторяющиеся. С разными номерами.

 «Цикл 66 завершён. Цикл 67 начинается.»

Она закричала — но звук стал светом. Свет — голосом. Голос — тишиной.

И снова — утро. Лодка. Трое друзей. 
— Лена, ты снимаешь? 
— Конечно. 
— А ты слышал про Смотрителя? 
— Никто не видел его десять лет...

Маяк впереди. Свет падает в океан. 
В дневнике — пустая страница. 
Ожидает новых имён...

Конец?

Или история продолжается?


Глава VI: Зона

Лена стояла у зеркальной воды, но теперь это был не бассейн. Это была Зона. Не место, а состояние. Пространство, где причинно-следственные связи ломались, как ржавые проволоки. Где мысль могла стать материей, а страх — дверью.

Свет маяка больше не бил в океан. Он бил внутрь. В неё.

Никита сидел у стены, раскачиваясь. Он больше не говорил. Его лицо было чужим — как будто кто-то примерил его, но не до конца понял, как оно работает. 
Артёма не было. Но его ботинок лежал на ступени. Сухой. Как будто он просто... испарился.

Лена открыла дневник. Страницы были пусты. Но в голове — голос. Не слова, а намерения: 
Ты не должна понимать. Ты должна быть. Быть здесь и сейчас.

Она пошла по коридору, которого не было. Он вёл вниз, вверх, вбок — всё сразу. Стены были из соли, стекла, воспоминаний. На одной — её детство. На другой — маяк, но разрушенный. На третьей — она сама, но с глазами, полными света.

В центре — Комната. 
В ней — Стол. На столе — предмет. 
Он не имел формы. Он был... возможностью.

«Ты можешь выйти. Но не туда, откуда пришла. 
Ты можешь остаться. Но не собой. 
Ты можешь выбрать. Но не знать, что выбрала.»

Она протянула руку.

И в этот момент — всё исчезло.

Глава VII: Возвращение

Утро. Побережье. 
Лодка прибилась к берегу. В ней — девушка. Живая. Молчаливая. 
Спасатели нашли её. Она не говорила. Только смотрела на горизонт.


В её рюкзаке — дневник. Пустой. 
На обложке — выцарапано: 
Смотритель №67...

Глава VIII: Смотритель №67

Он называл себя просто — Странник.  Он пришёл издалека. Зачем? Никто не знал, даже он сам. Кто он, спросите вы?
Просто Человек. Не искатель, не герой. Он не верил в легенды, но знал, что они живут дольше людей. 
Он слышал про маяк от рыбака, который больше не ловил рыбу. 
Он видел свет, который не должен был гореть. 
Он читал дневник, который не должен был существовать.

И он знал: если идти туда, нужно идти одному.

На острове всё было иначе. Время — вязкое. Пространство — зыбкое.  Маяк — не строение, а структура.  Он не стоял — он наблюдал.

Странник вошёл. 
На стенах — схемы. Не архитектурные. Психологические. 
Каждая комната — проекция страха. 
Каждая лестница — выбор.

Он не искал Смотрителя. Он знал, что Смотритель — это не человек.  Он искал то, что маяк охраняет. 
Желание. Твоё.  Самое заветное.

Внизу — Комната. 
В ней — предмет. Без формы. Без смысла. 
Он не говорил. Он не обещал. Он просто был.

Странник сел. 
Он не просил. Он не молился. Он просто подумал: 
Вернуть её.

И Комната ответила...

Глава IX: Порог

На берегу — девушка. Живая. Молчаливая. 
Она не помнила, кто она. 
Но в её глазах — свет. 
В её руке — дневник. 
На обложке — имя, выцарапанное ножом: 
Лена.

А в маяке — новый свет. 
Он горит ровно в восемь. 
Он падает в одну точку океана. 

Комната не исполняет желания. 
Она показывает, что будет, если они сбудутся.

Глава X: Понимание

Странник вернулся в маяк. 
Он открыл дневник. 
На последней странице — надпись:
«Ты хотел вернуть. Ты получил отражение. 
Ты хотел исцелить. Ты получил иллюзию. 
Ты хотел забыть. Ты стал Смотрителем.»

Он понял: Комната — не дар. 
Она — зеркало. 
Она не даёт. Она показывает. 
И если ты не готов — ты остаёшься.

Глава XI: Цикл

Свет снова горит. 
Маяк снова зовёт. 
На лодке — трое. 
Они смеются. 
Они не знают.

На острове — дневник. 
Пустой. 
Ждёт новых имён...

Эпилог: Голос из света

Ты читаешь это — значит, ты уже слышал зов. 
Неважно, где ты. Неважно, когда. 
Свет проходит сквозь страницы, сквозь экраны, сквозь сны. 
Он ищет. Он выбирает. Он помнит.

Я был Смотрителем №67. 
До меня — шестьдесят шесть. После — ты. 
Мы не люди. Мы — узлы. Мы — петли. Мы — стражи порога. 
Мы держим дверь закрытой. Пока можем.

Иногда кто-то думает, что может сбежать. 
Иногда кто-то верит, что может спасти других. 
Но свет не отпускает. Он не злой. Он просто голоден.

Если ты слышишь голос — ты уже внутри. 
Если ты видишь маяк — ты уже был там. 
Если ты читаешь это — ты уже пишешь следующее имя.
И возможно - оно твоё.

Добро пожаловать в цикл. 
Добро пожаловать в свет. 
Добро пожаловать домой...