Петроградские Камни

Не фартило мне с масти с рожденья,
Не в рубашке я выпал на свет.
Вместо пряников — зубы да звенья,
Да казённый на восемь лет плед.
Я ж не фраер, чтоб гнуть свою спину,
За гроши надрывать свой пупок!
Я фортуне своей нож под дых вкинул
И пошёл на рисковый скачок.

Мне б на волю, где сосны да ели,
Где девчонка — глаза-бирюза…
А кругом — мусо;а; да шныри-вертопрахи,
И конвойный скрипит, как коза.
Нас гоняли на стройку канала,
Где от цинги аж шатался костяк.
И душа моя, стерва, шептала:
«Ты ж не сявка, беги, корешняк!»

А на сердце — наган да малява,
Что от мамки пришла по весне.
Слева — вышка, конвойные — справа,
И свобода мерещится мне!
Я рвану через зону, как ветер,
Пусть хоть в спину мне всадят свинец!
Лучше пуля, чем в камере этой
Свой бесславный увидеть конец!

Я «мастырку» состряпал из хлеба,
Выдал «ксиву» — мол, прах его, лекарь!
А сам — рысью под серое небо,
Где заждался меня друг-аптекарь.
Он мне «пушку» припас и «котлеты»,
Говорит: «Уходи на Ростов!
Там малина, там тёплое лето,
Там ты будешь и сыт, и здоров».

Но не зря говорят — «мент не дремлет»,
И «стукач» не уснёт до утра.
Мою «хазу» накрыли под вечер,
И пошла по-серьёзному игра!
Я от них уходил по парадным,
По чердачным гулял голубям…
Но загнали, как волка, проклятые гады,
К ледяным петроградским камням.

А на сердце — наган да малява,
Что от мамки пришла по весне.
Слева — вышка, конвойные — справа,
И свобода мерещится мне!
Я рвану через зону, как ветер,
Пусть хоть в спину мне всадят свинец!
Лучше пуля, чем в камере этой
Свой бесславный увидеть конец!

Вот сижу я, гляжу на «кормушку»,
Снова суд, снова тот же конвой.
Прокурор мне готовит верхушку,
Помахав перед носом статьёй.
Что ж, пускай! Я своё отгулял,
Пил я водку и видел Париж…
Только жаль, ту маляву порвал,
Где писала мне мамка: «Малыш…»