надежда стать своей

опять звонок, и снова общий сбор.
и я иду, надеждою согрета,
что прекратится этот мой позор –
быть тенью возле солнечного света.

вот шутка, все смеются в унисон,
а я её как будто и не слышу.
их общий, их понятный лексикон
звучит для моего сознанья свыше.

я задаю нелепый свой вопрос,
и тишина на миг повиснет в воздухе.
повиснут взгляды, полные заноз
неловкости, застывшей в каждом звуке.

они переглянутся, и потом
один из них, с натянутой улыбкою,
ответит что-то скомкано, с трудом,
считая речь мою большой ошибкой.

и я киваю, делаю глоток,
пытаясь стать своей в уютной стае.
но каждый жест и каждый мой кивок –
лишь подтвержденье: лишняя. чужая.

я в телефоне прячусь от тоски,
листаю ленту, будто занята.
но краем глаза вижу их мазки –
в них жизнь, в них цвет, в них общая черта.

а мой портрет написан серой краской,
размыт дождем непрошенных обид.
я закрываюсь равнодушной маской,
хотя душа отчаянно болит.

и вот расходятся. «ну всё, пока!»
прощаний теплых суетливый рой.
и чья-то дружелюбная рука
коснется вскользь плеча, как бы невольно.

и в тишине звенящей пустоты
я разбираю встречу по крупицам.
где были те незримые мосты,
что не смогли сквозь пропасть проложиться?

быть может, в шутке, понятой не так?
в вопросе, что задать я не посмела?
и каждый мой обдуманный пустяк
был выстрелом, летевшим мимо цели.

я возвращаюсь в свой безлюдный мир,
где стены не осудят, не обидят.
где я – и режиссер, и зритель,
и где меня никто чужой не видит.

но завтра вновь раздастся тот звонок,
и сердце дрогнет, глупое, как прежде.
я снова встану, снова в этот круг,
с надеждой, что однажды стану ближе.

надежде стать когда-нибудь "своей",
разбить стекло невидимой преграды.
средь этих ярких, солнечных людей
найти хоть отблеск для своей лампады.