Сон

На весенних кустах потревожил
Росу молодой в башмаках.
Он несёт деревянный, скукожась,
Не;хотя видит их страх…

Ночь прошла, а я снова напился,
Сутра вспоминаю о том,
Что клялся собой измениться,
Но это, похоже, не сон.

Я стою, наблюдая, мне так непривычно,
«Да вот же я, что ты грустишь?»
С собой замечаю лишь пару отличий.
«Боюсь, ты сейчас закричишь.
И вскочишь, обнимешь, и эти страницы
Забуду я, мальчик мой, слышишь?»

Горькие слёзы должны были градом
По грустным моим течь щекам.
Но вот уж печаль, нет тела, и вправду
Не буду я предан слезам.

Я их инцидент, что верили, знаю,
Но слабость сильнее была.
Больше не буду писать, что скучаю
Тем, кто не слышал меня.

Думаю, мыслю, не жил ли напрасно?
Раны зачем заливал?
И как упоительно были прекрасны
Гласа мои, когда мечтал.

Тревожат, покоя нет, мучает жажда,
Вновь хочу вас увидать.
Родной моей матери сладкие яства
Снова и снова вкушать…

Во сне я был прав, приснился мне ярый,
Безвольно трепещущий, страх.
Его испытав, в подушку прижавшись,
Проснулся в горючих слезах.

Покоя не даст, и я буду помнить
О силе моей слабины.
Как долго меня будет де;вица ко;рить,
Смогу ли её позабыть?