Она, как бабочка к огню...

Она писала. Писала много и часто, называя то, что выходило, то стихами, то прозой. Ломать голову над сюжетами не приходилось — буйная фантазия и неуёмная энергия делали своё дело.
Она смело порхала от стиха к стиху, чувствуя себя то яркой жёлтой бабочкой-крапивницей, то шустрой озорной колибри.

Усиленно отписав всякую всячину в течение шести лет, она начала понимать, зачем это делает.

Она заметила многое, перечитывая свои перлы прошлых лет. Самое важное было то, что она определённо поумнела. Сама любительница стихоплётства этому очень удивилась.

Теперь её старые произведения казались ей нескладными, нелогичными и примитивными.

Вдобавок к этому она обнаружила, что в большинстве своих произведений просто упивалась своей проницательностью, дальновидностью, умением кратко излагать мысли, прекрасным вкусом и едким чувством юмора. Словно всё это множество странных произведений написал кто-то очень странный...

Возможно, это был какой-то дух-графоман... Разумеется, совершенно лояльный, у нас ведь в государстве сейчас остались только такие обитатели.

Затем же, оставив попытки свалить вину на кого-то, она решила взглянуть правде в глаза. Она видела ограниченность и крайнее самодовольство той своей «версии».
Некоторые из стихов явно были написаны существом со «светящимся нимбом».

Правда, попадались и вполне неплохие, на её взгляд, стихи, несколько интересных сказок, но им всем требовалась правка и обработка от чрезмерной самоуверенности.

Теперь она снова пишет. Подбирается ближе к творческому огню. Ей снова кажется, что она умна, проницательна и талантлива...

Но теперь она уже точно знает, что спустя несколько лет её снова ожидает сюрприз.
Однако, как и во всём остальном, здесь есть тоже свои плюсы. Ведь есть шанс ещё поумнеть, и грех им не воспользоваться.

Ибо хуже глупого человека — только табурет со сломанными ножками: вроде он есть, а толку — никакого.

Так что впереди — ещё много-много различного придуманного продукта.
Важно только — не разжигать творческую горелку сильнее, чем это требуется, и не опалить духу, или музе, крылышки.

Пусть себе летят!