Самый верный друг Хатико

Ты был ещё щенком – оставленный, забытый,
И миру безразличен был твой скулёж и ропот тихий…
В забытом уголке, средь серости толпы,
Дрожал комочек шерсти с глазами пустоты.

Но в день холодный тот судьба была добра,
Тебя чужак заметил, замёрзшего щенка.
Он подошёл тихонько, коснулся головы,
И в сердце что-то ёкнуло, задев струну души.

"Ты не дрожи, дружочек, ты больше не один.
Ведь если в беде оставлю, то буду я кретин.
Идём ко мне скорей, там сытно и тепло!"
Так маленькое сердце приют свой обрело.

Четвероногий друг, с душою нараспашку,
Он ищет тщетно образ, что приютил бедняжку.
С годами серебра в шерсти всё больше появлялось,
Но уголёк надежды в сердечке не угас.

Собачье сердце, полное любви,
Ты верен был ему. Смирись. Отпусти.
Года текут рекой, а ты всё у перрона.
Твоя тоска немая – мольба без перевода.

И вот из неуклюжего, дрожащего комка
Ты вырос в пса большого, красавца, удальца.
Он стал твоей семьёй, заботой и теплом,
А ты ему – отрадой под солнцем и луной.

На службу отправлялся, ты ждал его всегда,
Считая миг за вечность, секунды за года.
Но каждый вечер вместе стирает грусть и страх,
И мир казался ярким в его родных руках.

Но день пришёл зловещий, как в страшном сне ночном,
Когда ушёл Хозяин, оставив общий дом.
На станции, как прежде, ты ждал его тогда,
Не понимая сердцем, что это навсегда.

Толпа ползла змеёй, мелькали лица, шум,
Но он не появлялся рассеять тяжесть дум.
И вечер опустился, окрасив всё в тона
Тоски и безысходности, что изнутри скребла.

Четвероногий друг, с душою нараспашку,
Он ищет тщетно образ, что приютил бедняжку.
С годами серебра в шерсти всё больше появлялось,
Но уголёк надежды в сердечке не угас.

Собачье сердце, полное любви,
Ты верен был ему. Смирись. Отпусти.
Года текут рекой, а ты всё у перрона.
Твоя тоска немая – мольба без перевода.

Как стражник у вокзала, он день за днём сидел
И взглядом провожал спешащих вдаль людей.
Надежда тускло тлела, но вера не ушла,
Он ждал, он верил, помнил тепло его крыла.

Но дни летят, как птицы, а время не щадит,
И одряхлевший пёс издал прощальный всхлип.
Усталость накатила, закрыл зверёк глаза,
И в тишине густой застыла вдруг слеза.

Он вновь увидел друга с улыбкой на лице,
И свет такой приветливый на родненьком крыльце.
Протянута рука, зовущая в тот край,
Где нет тоски и боли. Наверно, это рай…