Глава 11. Песнь прибоя

«Море не терпит слёз, но прощает тех, кто плачет искренне.»

Утро встретило их непривычной тишиной. Даже чайки, вечно кружащие над бухтой, исчезли, словно и не было их никогда. Воздух стоял плотный, неподвижный, с лёгким металлическим привкусом, как перед грозой. Гектор вышел на крыльцо и сразу понял: что-то изменилось. Не в доме, не в небе — в самом дыхании мира.
Он машинально посмотрел на песок у воды.
Следы остались. Такие же, как ночью. И новые — свежие, ведущие дальше, вдоль берега, к старым скалам, где волны дробились с гулом, похожим на дыхание великана.
— Не уходи, — сказала Вирра за его спиной.
Голос её был сонным, но в нём звучало нечто не по-детски осмысленное, чужое. Девочка стояла босиком, в длинной рубахе, и сжимала в ладони медальон.
— Я не уйду, — ответил Гектор. — Только посмотрю.
Она кивнула, но взгляд её оставался прикован к линии горизонта.
— Там, где кончается песок, — прошептала она, — начинается тропа, которой нет. Так сказала она.
— Кто “она”? — спросил Гектор.
— Эя, — просто ответила девочка.
Имя прозвучало так естественно, будто она произносила его всю жизнь. Гектор почувствовал, как сердце кольнуло — память или страх, он не понял.
Скалы встретили их гулом прибоя. Вода билась о камни, и в её звуке было что-то неправильное — низкое, протяжное, почти певучее. Ветер, проходя сквозь расщелины, добавлял к этому гулу странные интонации — будто море шептало слова, растворённые в пении волны.
— Слышишь? — тихо спросила Вирра.
Гектор кивнул. Да, он слышал. И от этого шёпота внутри похолодело — будто кто-то звал его по имени, но издалека, из-под воды.
И тут он заметил движение.
Из-за прибрежного валуна вышел кот — тот самый, рыжий, с янтарными глазами, в которых отражалось море. Он двигался не так, как обычные животные: слишком осознанно, слишком тихо. В каждом шаге — странное достоинство.
Кот остановился перед Виррой и заговорил.
— Ты проснулась.
Голос был низкий, хриплый, словно старый колокол, звучащий под водой. Девочка не удивилась — только кивнула.
— Я помню тебя, — сказала она. — Ты был там, когда всё утонуло.
— Был, — ответил кот. — И не только там.
Гектор шагнул вперёд.
— Что это, к дьяволу, такое? — прошептал он.
Кот повернул голову, и взгляд его прожёг старика насквозь.
— Не дьявол, — спокойно сказал он. — Страж. Меня звали Хаар, пока люди не забыли имена.
Он подошёл ближе к воде, и Гектор заметил — следы лап исчезают мгновенно, будто камни их не принимают.
— Море просыпается, старик, — сказал Хаар, не оборачиваясь. — Ей нужен маяк, но не тот, что ты думаешь.
— Что ты несёшь?.. — глухо произнёс Гектор.
Кот посмотрел на него с печальной насмешкой.
— Маяк — это не башня. Это зов. Свет между мирами. Когда он погас, море стало голодным.
Он повернулся к Вирре.
— Пока ты держишь свет, он не войдёт. Но скоро тебя позовут. Громче, чем сейчас. И ты должна будешь ответить.
Вирра нахмурилась, будто пытаясь вспомнить забытое.
— А Эя? Где она теперь?
Хаар посмотрел на море. Долгая пауза растянулась между ними, прежде чем он сказал:
— За гранью волны. Но ты — её отражение.
И прежде чем Гектор успел спросить, что это значит, кот шагнул вперёд — и исчез. Не растворился в воздухе, не прыгнул, просто перестал быть, словно его стерла сама вода.
Некоторое время Гектор стоял неподвижно, глядя на место, где только что был Хаар. Потом перевёл взгляд на девочку.
— Вирра… кто он?
Она не ответила. Медальон на её шее тихо засветился слабым внутренним светом — как будто откликнулся на зов моря.
— Он хранит, — наконец сказала она. — Пока не станет поздно.
И в тот момент, когда солнце коснулось горизонта, море вдруг вспыхнуло изнутри зелёным светом. На миг, коротко — словно под водой кто-то действительно зажёг древний фонарь.
Гектор сделал шаг назад. Воздух дрожал.
Он понял одно: всё, что было до этого — буря, находка, чудо — лишь начало.