Случай

Пока я работал - я мог себе позволить любовь с первого взгляда. Такую не пристальную и не навязчивую как олово
в руках первооткрывателя, затяжного действия покажется как на небесном слоге, так и наотмаши сильного снегопадения. В любовь, такую не
притязательную и не отрывистую кажется верили все, кроме нас двоих, тихо заимствованных красок воспрошали принять у злодействованных тогда
перекупщиков чувств наших. И ты так легка и так печальна как этот чайник фарфоровый, наполненный лучшими ароматами и частицами яда, мною для тебя
приготовленного. А я верила, что любовь нас спасет и не причинит никому страданий. Воотмели насытившемуся временем я безотлагательно воскрешаю:
будь со мной хоть частичкой, хоть негой своего прощального времени. Мы уже много себе нафантазировали: летний домик, фиалки, что посадим по весне,
фарфоровых куколок с неба или лучше с магазинной лавки, что торгуют напротив нашего жилища. Всей твоей фресковости я не хочу, я умираю в одиночестве
и в не отрывистом желании тебе докучать, мой милый. Железо слов твоих так и просится в печь накаленною, чтобы, переплавившись там, никому больше не
делать больно. Дыхание мое светлое, в связи с необручанием нашим, велю тебе жить нараспашку, вдоволь накричавшемуся в неопределенности. Случай мой, ты
ли в розовом одеянии своем так беспринципленно слагаешь листиками своими. Жизнь моя, так и не начавшаяся, я люблю тебя, всем своим постулатам в оброк.
Закольцованными дуновениями вперед идем, на свету теряемся в догадках. Как ты? Переживаешь за меня, отравленною, да только дождик не усмирит боль мою,
не насытится летним пламенем по душе моей. Водоворот недосягаемости мой, зачем ты нынче так одеваешься? Зря ты меня не слушался - я же к тебе с любовью,
с верою на новые отношения. Но одурманенный большими деньгами, ты уходишь в никуда, и злость моя еще сильнее откладывается на отпечатках ревности моей.
Жить, бы да жить, да коли суждено слыть сорванным цветком твоим, так тихо погибнувшем в объятиях и без. Солнце, тучами скрытое, ты ли пробежало между
нами черной кошкою, ты ли не благословленно питало себя всеми обманами созрения своего. Пожиная грехи твои, падаю ровным листиком, водою прилунной околдованно,
светочем илистым беспрепятственно от ожогов лучиков твоих не переплавленных. В выси слова хочу напротив разреветься я: первое было "люблю тебя!", последнее же ...

А какое последнее слово сказал Шандель вы узнаете скоро, мой читатель.