Учителю. Элегия

*
Так вышло: в этом городе дворцов,
Землистых лиц в любое время года,
Героев и лукавых подлецов,
Поставленных - как валенки - у входа.
 
На северных, неласковых ветрах
Родился ты в разгар стального века.
И стали стрелки "смирно" на часах,
И пушка отозвалась хриплым эхом.
 
Потом ты рос, учился, отрицал,
Кадрил девчонок, свинговал на хатах,
Стихи картавым голосом читал
И в ватнике жал лен, как рыцарь в латах.
 
Потом ты стал настолько знаменит
Что, с помощью ГБ, тебя услали
В тот край, где воды вольные катит
Река Гудзон, и Беня ходит к Рае.
 
Крылатый лев склонился пред тобой
И, как Петрарку, принял Капитолий.
И славы гром над лысой головой
Протяжно зазвучал, взорвав лекторий.
 
Из шведских шхер ты слал сюда привет,
Но шквал балтийский заглушал размеры.
Потом исчез - как дым от сигарет,
Которые курил, не зная меры.
 
*
В тот самый день, в закрытом городке,
Напротив проходной цветмет завода,
Газету прикупив в кривом ларьке,
Я молча замер посреди народа.
 
Во-первых (и не меньше!) - разворот.
И во-вторых - стихи, каких не знает
Подросток тот, что Пушкиным живет,
Но Лермонтова с Фетом презирает.
 
И как понять, где тема, где конфликт,
Уж слишком он не Чацкий, не Онегин.
Жил в Штатах, там и помер, но зарыт
В Венеции: кажись, на Сан-Микеле...
 
А дальше: это кратко как сказать?
Подросток вырос, понял всяко-разно,
И льву с Сан-Марко гриву потрепать
Не раз сумел. Вот вдоль лагуны красной,
 
На заходящем солнце, по жаре,
На вапоретто, пахнущим солярой,
(Что "Беларусь" на вспаханном жнивье! )
К тебе я прибыл, потный и усталый.
 
Некрополь мне претит, как рафинад.
Я весь его прошел, увидел: Letum
non omnia finit. - что же, небогат
Приют скитальца. Гения при этом.
 
Я листья сгреб и желтый "Честерфилд",
Потрогал мрамор, непривычно теплый,
И профиль твой, казалось мне, парит
На пару с чайкой в этот вечер мертвый.
 
*
Октябрь стоял прозрачен, как хрусталь.
В Фонтанке скупо небо отражалось.
На Летний сад пролилась киноварь,
И с зеленью сухой перемешалась.
 
По Пестеля на мягких лапах шел,
Как рыжий кот, и жмурился от кофе,
Чей запах, словно дым от дальних сел,
К туристскому струился поголовью.
 
Литейный зажигал уже огни,
Когда достиг я дома близ собора.
Ты здесь, учитель. Мы с тобой одни.
Мой стих к тебе растет, как лист - из сора.
 
Она нам всем оставила завет.
Она дала совет, она здесь рядом.
Но в этот вечер - о тебе. Лишь свет
Настольной лампы нас проводит взглядом.
 
На твой порог пришел, как пилигрим.
Я тридцать лет скитался по пустыне.
К твоим стенам, пронзительно пустым,
К твоим строфам, шумящим над моими.
 
Взглянуть в слегка оплывшее окно
На тот же сквер под звуки радиолы.
По кадру открутить назад кино,
Где Ленинград меняет светофоры.
 
Понять, что ты не старец, а юнец.
Небрит лицом, и с шевелюрой злою.
На память кадр сделает отец:
Ты на балконе. Вечность за тобою.