Лети-лети, лепесток...

Нет ничего в мире такого, что не может не существовать. Всё может. Если нет — можно создать. Не было-не было, а потом — бац! — и вот уже есть. Мама-колдунья, незабудка и прочая будка (тардис Доктора Кто), которая летит сквозь вечность и останавливается там, где хочет, а вернее всего — там, где может. Может — не может, плюнет — не плюнет или такое привычное с детства: плюнет — поцелует, к сердцу... И часто, на слове «плюнет», оторвать последний лепесток и сплюнуть, будто в тебя он уже действительно плюнул, и даже обидеться на него за такой исход, которого нет. И срывать ромашки, и срывать, и уничтожать растения, пока отрыв не закончится на другом, ласкающем слух слове — любит!

Нет-не любит, и я в преисподней, как в том стихотворении, написанном несколько лет назад и уже канувшим в вечность:

Ты свою жизнь по цветам разнесла,
И ромашками путь усеяла,
Что гадала всю жизнь,
Лепесткам свою жизнь доверила.
Любит, не любит,
Сколько раз повторяла я.
Любит! — и я в небесах!
Нет, не любит — и я в преисподней.
Так: то небо, то ад в тех цветах.
Я себя заложила навек!

Но оставившим след, который есть и которого нет.
Не увидишь, не проведёшь по нему пальчиком, не протопаешь к милому тропиночку, усеянную лепестками.
Зато нейросеть оставляет и оставляет следы: вот решила и набрала: «Мир ваших грёз». И, о чудо, целая поэма ласкающих звуков и слов. Только недавно их ещё не было вовсе, несколько секунд — и ты в мире чарующих звуков, и несут они тебя и несут, и остановиться так трудно, рука снова тянется к клавиатуре, набирая слова и ожидая чуда.
А ведь чуда не происходит. Или происходит?

Воображаемое чудо.
А в чём разница? Разница этого чуда или того, что происходит в головке. Ещё ведь ничего не произошло, лишь падает на тропу очередной лепесток, а в пространство летят слова: «Он меня любит, любит..... И пусть эта Машка засунет себе свои слова в одно место». И вот уже мчишься навстречу судьбе, вооружившись до зубов одной лишь надеждой.

Оторвал — не оторвал... Ведь разницы, собственно, никакой!
Но лепесток уже дал надежду на выздоровление.

— Лети-лети, лепесток
Через запад на восток,
Через север, через юг,
Возвращайся, сделав круг,
Лишь коснёшься ты земли,
Быть по-моему вели...

И он летит, взрывая мозг, взрывая пространство, заполняя его кучей ненужного хлама..
Игрушка на игрушке, и сидит малыш в этой куче, протягивая ручонку к очередной, ломая её и бросая..
А мы радуемся:
- Посмотри, наш малыш сломал очередную погремушку. Но ничего, мы купим ему новую, лучше прежней.
Лучше, лучше...
Лучше чего?
Или лучше, чем у этой ненавистной соседки (ишь, вырядилась и ещё катит свою дорогую коляску, ни на кого не смотрит... Зажирели!) Или другой вариант: «Посмотри на эту... В задрипанном пальто, а ещё идёт, будто королева, и улыбается... Вся семейка такая. Чему радуются? Всё несут и несут, всё подбирают какие-то камушки по дороге и собирают из них  слова- какие только на ум взбредут. И столько счастья от этого! Идиоты! И вот уже замок построили из песка, камешками уложили дорожку, снуют туда-сюда воображаемой машинкой и несётся возглас: тыррррррррр -пыр , и дотёр до дыр.
А я всё несу и несу в норку настоящие машины, в гараже уже места нет, не протолкнуться, не продохнуть. Вот только сдохнуть и хочется, и вспомнить, как отрывая лепесток, на словах: любит-поцелует, к сердцу прижмёт..всё летела-летела-летела............

И счастье это не потрогать, не ощутить его вкус, пока не уберёшь зависть, не уберешь желание — жить не хуже других.
А потом и этого становится мало, уже считаешь, что если лучше, то обязательно счастье привалит на порог.

А его как не было, так и нет.

А на нет — суда нет.

Кого судить?


Лети-лети, лепесток..............