Глаз, Выпивший Душу

Зелёный мох, как саван, на камнях,
И воздух — стылый ладан катакомб.
Священник, пьяный в солнечных лучах,
Ступил во мрак, где герцог ждал свой гроб.

Он шёл, качаясь, в рясе из сукна,
Смеялся в бороду, где вился хмель.
«Проверить мёртвых! Мысль моя больна,
Как эта затхлая, сырая щель!»

Свеча дрожала, жёлтый глаз огня
Хватал из мрака бархат, серебро.
И герцог спал, от мира хороня
Своё изъеденное молью нутро.

Лицо — пергамент. Губы — синий лёд.
И пальцы, сжатые в сухой бутон.
Священник думал: «Вот он, идиот,
Чей смех вчера звенел со всех сторон!»

Он наклонился, смрадом опьянев,
Дыханьем тёплым тронул мёртвый лоб.
И вдруг зрачок, свой гнев преодолев,
Метнулся в нём, как зверь, попавший в ров!

Глаз герцога! Живой, стеклянный глаз!
В нём — хохот бездны, фосфорная гниль.
Он впился в душу, жаден и лукав,
И выпил веру, обращая в пыль.

Священник взвыл, отпрянув от плиты,
Где труп дышал насмешкой гробовой.
И побежал из царства немоты,
Теряя разум, пьяный и живой.

А в склепе герцог веки опустил,
Устало улыбаясь в темноту.
Он просто спал. Он вечность так любил,
Что смертью покупал её тщету.