Папа Николай

Я помню: срок мой кончился второго,
Пришёл домой, жена сперва ни слова,
А после лишь вздыхала, когда я
Стаканы опрокидывал в себя.

И сын не подошел, забился в угол.
Да крепче обнял плюшевого друга.
Но я его, хмелея, не винил,
Когда я сел, ещё он не ходил.

Прости, сынок, за долгую разлуку.
Расти большой и набирайся сил.
Ты сам поймёшь. Ведь жизнь такая штука —
Эх, знал бы где — соломку б подстелил.

«Держи кардан! Мне жаль, что всё так вышло.
Ведь я ж не гад, закон такой — как дышло.
Я ж папка твой!» А он мне, шалопай:
«Ты мне чужой, мой папа – Николай».

И вот звонок, жена метнулась к двери,
Я нож за голенищем свой приперил.
Пошёл вперёд: «Жена, ты погоди.
Ты что ль, Николай? Ну, проходи.

Гляди-ко ты! Костюмчик, галстук, шляпа.
Так вот какой он, значит, новый папа!
Садись за стол, кто опоздал — штрафной.
Потом посмотрим, кто ты есть такой».

Я новую открыл, разлил стаканы,
А он не пьёт и не встаёт с дивана.
И понял я, он первый не начнёт
И даже не ответит, а уйдёт.

Прости, сынок, за долгую разлуку.
Расти большой и набирайся сил.
Ты сам поймёшь. Ведь жизнь такая штука —
Эх, знал бы где — соломку б подстелил.

Конец простой: уехал я второго.
Нет счастья своего — не тронь чужого.
И суть вообще не в том, скажи-ка брат —
Ну, кто же в наших бедах виноват?