По Львовской улице

«По Львовской улице»
Рассказ

Аннотация

В рассказе «По Львовской улице» — ироничная хроника одного судебного эпизода, где бюрократия, правовые тонкости и человеческая комедия переплетаются в причудливый узор. Главный герой, получив кассационную жалобу, отправляется за юридической консультацией, но вместо сухого разбора закона оказывается в водовороте ассоциаций: от диссертаций о танках и тиграх до исторических параллелей с освобождением Львова. Через юмор, аллюзии и метафоры он пытается удержаться на плаву — между якорем закона и спасательным кругом здравого смысла.

Это рассказ о том, как даже в самых формальных обстоятельствах человек остаётся собой — с иронией, памятью и стремлением понять, что происходит вокруг. И о том, что путь к правде может пролегать по Львовской улице.

* * *


Вернувшись в Сумы и продлив больничный, я обнаружил в почтовом ящике письмо из районного суда. Судья извещал: 5 июня 1991 года областной суд рассмотрит апелляцию ответчика. В конверте — копия кассационной жалобы. Всё как обычно: обвинения в низкой квалификации, слабой производительности. Но на этот раз — новинка. Ответчик ссылался на Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 1984 года, касающееся трудовых договоров. Решил проконсультироваться с адвокатом.

Юрконсультация была почти пуста. Лариса Степановна Сукач — на месте. Я подошёл:

— Видите, Лариса Степановна, как получается: я свою диссертацию «Т-34 — наилучший танк в мире» защитил, а Макаренков — свою про амурских тигров — провалил. Теперь апеллирует в ВАК. Пусть ещё в Президиум ВАК обращается!

Она молча встала и скрылась в соседней комнате. Видимо, чтобы не выдать смех.

Я продолжил размышления вслух: ведь структура рассмотрения диссертаций и гражданских дел удивительно схожа — народный суд как учёный совет, коллегия по гражданским делам как коллегия ВАК, Верховный Суд — как Президиум.

Вернувшись, адвокат спросила:

— Ну и как вас приняли на работе?

— Как лилипуты Гулливера. Смотрят с опаской: «Как это он нас не боится?» А ведь лилипуты приговорили Гулливера к смертной казни. Всё в жалобе понятно, кроме одного — что там в постановлении Пленума? Вдруг написано: «в восстановлении отказать».

Адвокат вручила том судебных инструкций:

— Ищите сами.

Я листал, искал. Нашёл: коллектив бригады вправе требовать исключения работника при сокращении, несоответствии и прочем.

— Вот оно! Коллектив ревизоров подпишет заявление.

— Какие они вам бригада? — возразила адвокат. — Пусть предъявят — я на нём подробно остановлюсь.

Я задумался:

— Ну, коль так, предстоит «Освобождение Львова». Как в войну: Тернополь переходил из рук в руки, а Львов — цел. В Тернополе — руины, во Львове — только вокзал пострадал. Австрийские постройки — свои, немцы не стали разрушать. Львов — каменный цветок.

— Гонорар — пятьдесят рублей, — сказала адвокат, выписывая квитанцию.

— Адрес? — спросила она.

— Переулок Леси Украинки, 39/83. Переверните как листок календаря Верховного Совета — и получится комбинация из трёх.

— И как себя вести на заседании?

— Сдержанно и уважительно. И поменьше говорите. Вас это заседание не касается — апеллирует не вы.

Консультация закончилась. А я вышел на улицу, где ветер гнал пыль по асфальту, и думал: всё-таки Львов — не только город, но и метафора. Его не разрушили. Значит, и я выстою.