Этот день я помнить буду...

/Из моей жизни.../

Этот день я помнить буду,
Он прибит ко мне гвоздями.
Мандариновая россыпь...
Бледно - розовый закат.

Этот день в меня огромный
Внёс бездушный чёрствый камень.
Равнодушие - отрада...
Медсестра или медбрат.

Я смотрела в окна, в стены;
Взгляд рассыпался о слёзы.
Я ещё не понимала -
Стала плоская земля.

На неё глядела - дуру...
Восемнадцать лет - так мало;
Восемнадцать лет - так много.
/В убиенное дитя/.

На войне - мальчишки гибнут,
Их взрывают дроны-птицы;
А она сидит в палате -
С брюхом в тридцать две недель,

И готовится к продаже -
Вот душа... а вот и крестик...
Бес рогатый потирает
В удовольствие живот.

Я прошу её: "Не надо!
Мне отдай ребёнка, если...
Если он тебе не нужен.
Месяц только потерпи.

И родишь его - живого,
Денег дам тебе я с мужем..."

У неё - уставший взгляд... и
Неверие души.

Без родителей... девчонка
В жёстких бабкиных ладонях
Прорастала, как ромашка
В поле чёрствой лебеды.

Полюбила... в деревеньке
С прытким норовом мальчонку,
И забились под сердечком
Богом посланны плоды.

Бабка девку запугала:
"Ты сама ещё ребёнок!
Денег надо на учёбу.
Я не вытяну одна."

И теперь она в палате,
Медсестра ей яд вколола.
Слёзы душат моё сердце.
В белом платье - кровь черна.

Долго сны терзали позже -
Плач младенца, крики Бога.
Головой качали клёны;
В землю врезался закат.

Окровавленный ребёнок.
Мальчик... крохотный... смуглёный
В тридцать две недели... или
В восемь месяцев - крылат.

До сих пор себя ругаю,
Не смогла что, не сумела
Грудью броситься на пули,
И спасти младенцу жизнь.

К Богу счастье улетело.
Не войной убито - миром;
Оттого ещё больнее
В осень падающий лист...