Я в ужасе! Года - вода...

Я в ужасе!
Года - вода,
текут меж пальцев.
Я застываю в жутком танце,
отдышаться,
гадаю, сколько нам осталось "па" до коды.

Мы два преступника, повязанных любовью,
надёжней и прочней, чем сейф в швейцарском банке.
Ну, вздор!
Причём тут воры, деньги, сейфы... словари?
Когда всё важное не дальше нежных пальцев
твоей руки.

"О, быть бы на её руке перчаткой..." - где-то было.
Я ваша тень, вы - королева!
Вы можете умчаться к звёздам,
вам под силу.
А я? Что делать мне?
Копать себе могилу?

Извольте,
вот лопата и мешок,
и от часов, потерянных по пьянке, ремешок.
Тогда остановилось время!
Всё кончилось тогда, а я и не заметил,
продолжил по инерции тонуть.
И, выдав за живого хладный труп,
женился, появились дети.

Теперь совсем не то,
сегодня всё серьёзно и взаправду.
Я должен попрощаться и уйти
или сбежать, не попрощавшись.
Какая разница для тех, кто остаётся?
Пусть продолжают славить солнце!

Они галдят о Боге,
а Бог глядит на них весь день.
Пожалуйте, ему молиться:
вот лик его сияющий над вами.
А как, по-вашему, мог выглядеть ещё Господь?
Как не пылающее в космосе светило,
несущее тепло и жизни естество.

Примите, небеса, несносного поэта!
Что? Да, конечно, одного,
а остальных осыпьте хлопьями грядущих лет,
пускай живут до ста.
Им здесь привычно всё, а я устал
бороться
с колючим ветром пошлого вранья.
Всё здесь фальшиво, криво и крикливо,
но главный негодяй здесь я.

Я в ужасе!
И каждый день добавит нового кошмара.
Когда бы не стихи,
меня б давно не стало.
За них, как за соломину, держусь,
нет, только не бросай в терновый куст!
Хотя...
Нет, всё-таки не надо,
мне нравится дремать под одеялом.

Года холодным потом по спине
текут, текут, текут...
Скорее б дали отдышаться мне
на той, пока незримой стороне.

Всё кончилось, а я и не заметил,
остался ремешок потерянных часов
и дети...
(которых нет, но продолжают сниться).