КБШ 2. 8 Романтические истории. Перикл

<>  2.8.20 РОМАНТИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ <> 

***  2.8.20.1 «Перикл» ***

В первое воскресенье после новогоднего праздника 1577 года во дворце Ричмонд Корт было показано представление «Пастораль или история Греческой девы» ("A pastorell or historie of a Greeke maide”), которое один из основоположников оксфордианства Чарлтон Огбурн считает ранней версией «Перикла», написанной Эдвардом де Вером[225]. Поставлено это представление было слугами графа Лестера. Текст пьесы не дошёл до нас, и мы можем лишь догадываться, насколько она была похожа на «Перикла», опубликованного в 1609 году.  Впрочем, пьеса «Перикл» – старомодна (даже по тем временам): часть событий просто излагалась Хором, а также пьеса, как водилось в старину, содержала сценки-пантомимы, так что время её написания вполне соответствует 1576 году.

Общепризнанными источниками для написания пьесы «Перикл» были поэма Джона Гауэра "Confessio Amantis" (написанная ещё в четырнадцатом столетии, но в 1554 году вышло очередное её издание) и повесть Лоренса Твайна «Образчик  печальных приключений» на английском языке (изданная в 1576 году и переизданная в 1607 году).  Повесть Твайна, скорее всего, послужила толчком для написания пьесы-маски о Греческой деве.

Автор пьесы, пользуясь этими двумя источниками, скомпилировал пьесу «Перикл», причём поэтическую часть он взял из эпического творения Гауэра, недаром в «Перикле» сам Гауэр выступает в роли комментирующего Хора и кратко излагает события четырёхстопным ямбом, вместо показа их в действии на сцене.  Рассказ Гауэра перемежается в «Перикле» с драматическими прозаическими отрывками. Эту прозаическую часть автор почерпнул у Лоренса Твайна.

Королевская дочь Таиса, для развлечения которой устраивались рыцарские турниры, в первоисточниках носила имя Тарсия. Автор «Перикла» должен был иметь некую причину для замены имени Тарсия на имя Таиса.  Ева Кларк  предлагает  интригующую гипотезу. Имя Таиса (Thaisa) сложено из двух частей Tha (Thalia – муза комедии) плюс (Elisa – королева Елизавета) isa.  Королева Елизавета, которая  флиртовала с Эдвардом де Вером как раз во время написания пьесы-маски и его разрыва с женой, легко узнавала себя а образе Таисы. Именно перед ней, а не перед скромной Анной Сесил устраивались рыцарские турниры. Кстати, у Гауэра рыцарского турнира не было: такой турнир – анахронизм для древних греков, зато он весьма подходит для елизаветинской Англии.

У Гауэра упоминались некие игры в качестве соревнования, в которых cоревнующиеся принимали участие обнажёнными. Никаких щитов с эмблемами и девизов, а также рыцарских доспехов там не было. Королева знала, что Таиса – это она, а непосвящённая публика принимала положительную пару, Симонида и его дочь, за почтенного лорда Бёрли и его дочь Анну Сесил. На самом же деле, Эдвард де Вер, мысленно обвинявший лорда Бёрли и его дочь во всех своих несчастьях, дал волю своим тайным преувеличенным чувствам, рисуя образы отрицательной пары, Антиоха и его послушной дочери. И в пьесе Перикл опасается козней всесильного Антиоха и его подозрительности. Мысли Перикла об Антиохе – это мысли де Вера о его могущественном тесте лорде Бёрли:

«Он – так силён и может воплотить свою волю в действии.  И даже, если я поклянусь молчать, он будет думать, что я могу проболтаться» и «если он заподозрит, что я могу его обесчестить... он предотвратит возможность разоблачения».
(Акт 1, сцена 2)

Пьеса «Перикл» была зарегистрирована в 1608г, а напечатана в 1609-м со следующим заголовком «Последняя и возбудившая  величайший  восторг  пьеса,
называющаяся Перикл, князь Тирский... Уильяма Шекспира».   Но, странное дело,  в Первое фолио 1623 года «возбудившую величайший восторг» пьесу не включили. Не включили и во второе.  Пьеса появилась только в третьем шекспировском фолио 1664 года, куда попали, наряду с общепризнанными, и некоторые сомнительные пьесы Шекспира.  И тем не менее, подавляющее большинство шекспироведов считает, что Шекспир приложил свою мастерскую руку к этой пьесе, хотя как минимум первые два акта написаны другим  автором.

Вот что пишет по этому поводу Георг Брандес[226]:

«Всё  говорит  в  пользу  того,  что  Шекспир  наложил  свои  штрихи  на полуготовое или совсем готовое ремесленное изделие». 

И далее:

«Но ни один из критиков не сомневается в  настоящую минуту, что язык в той части, которая написана Шекспиром, обнаруживает,  как  доказывал уже Галлам, манеру его последнего  периода».

В последние годы своей жизни де Вер сделал попытку подновить свою раннюю пьесу. Изменения, которые он внёс рукою мастера, резко отличаются от незрелых строк первого варианта. Настолько отличаются, что шекспироведы даже предполагают, что первые два акта (да и многие другие места в пьесе, особенно речи Хора Гауэра) написаны совсем другим человеком – не Шекспиром. Де Вер и сам не был удовлетворён пьесой. Переписав те места в третьем, четвёртом и пятом актах, которые волновали и вдохновляли его, де Вер отложил пьесу в сторону.

В 1604 году смерть поставила свою точку на жизненном пути де Вера. А пьеса осталась, и в таком «якобы завершённом», но не обработанном виде позднее она и была представлена публике, которой она понравилась, но более искушённые издатели Первого фолио решили не включать «Перикла» в издание. Тем более, что к изданию был причастен Бен Джонсон, который эту пьесу на дух не переносил.  В 1629 году Бен Джонсон, раздосадованный тем, что его пьеса  «Новая гостиница» потерпела фиаско, писал о постоянном успехе «Перикла», и возмущается теми, «кто  еще  находит удовольствие в таких заплесневелых сказках». Тем не менее  «заплесневелая сказка» у многих вызывала море восторгов. Прислушаемся опять к  Георгу Брандесу:

«Сохранилось множество свидетельств той популярности,  какую  приобрела эта драма. В одном анонимном стихотворении от 1609 г.  "Перикл"  упоминается как новая пьеса, на представление которой  стекаются  толпою  и  знатные,  и простые люди.  Упомянутый выше пролог к пьесе Роберта Тейлора "The boy  has  lost  his pearl" от 1614 г. заканчивается двумя строками, в которых автор  не  находит возможным пожелать большей удачи своей пьесе, как успеха, выпавшего на  долю “Перикла”…»
    
 «В 1646 г. Шеппард положительно из-за "Перикла"  провозглашает  Шекспира равным Софоклу и обладающим более богатым воображением, чем Аристофан!».

Интересную гипотезу высказал Уильям Фэрина. Он считает, что история Перикла (молодого де Вера), Таисы (Анны Сесил), Марины (Елизаветы де Вер, дочери де Вера) и Лизимаха (зятя де Вера,  графа Дерби) – это история Эдварда де Вера и его близких, увиденная глазами графа Дерби.  Причём себя зять де Вера увидел в образе правителя Митилены, жениха Марины, Лизимаха, то есть будущего зятя Перикла (де Вера). 

Кстати, Уильям Стэнли тоже был правителем, хотя и маленького семейного королевства «Острова Человека» (“The Isle of Man”). Кроме знания семейных подробностей жизни своего тестя, граф Дерби достаточно долго путешествовал по землям восточного Средиземноморья и хорошо был знаком с местами, в которых происходили события пьесы «Перикл».

Что ж, может быть, граф Дерби, который сотрудничал с Оксфордом, создавая пьесы «Бесплодные усилия любви» и «Сон в летнюю ночь», и приложил руку к «Периклу», облагораживая образ Таисы (в угоду своей жене, дочери Анны Сесил) и делая его более похожим на Анну Сесил, чем на королеву Елизавету, а доброго короля Симонида представляя лордом Бёрли. Может быть, но тому, с моей точки зрения, пока нет весомых доказательств.

Была предложена и другая конкурирующая фигура автора – Джордж Вилкинс. Стиль пьесы, этой, по словам Брандеса, «неудовлетворительно приспособленной к  сцене  эпической  поэмы»  (особенно первые два её акта) вполне подходит перу Джорджа Вилкинса. Только каким образом он оказался так хорошо осведомлён о жизни высокопоставленных семейств?

В 1608 году была издана новелла Джорджа Вилкинса «Печальные приключения Перикла, князя  Тирского.  Верная  история пьесы Перикл, как она недавно была объяснена достойным  и  почтенным  поэтом Джоном Гауэром».  Шекспироведы спорят меж собой о том, что было первичным: пьеса «якобы Шекспира» или новелла Вилкинса, а что – вторичным. Подождём, пока они договорятся, и оставим этот вопрос открытым. Некоторые предполагают, что Вилкинс был автором обоих произведений – и пьесы, и новеллы. Вот что Георг Брандес пишет по этому поводу:

«…  замечательно соответствие в стиле и в  стихе  между  первыми  актами "Перикла" и написанной Вилкинсом пьесой  "Бедствия  насильственного  брака", которое указывает на Вилкинса, как на главного автора нешекспировских частей драмы».

И далее:

«Флей подсчитал, что  в  первых  двух  актах  "Перикла" встречается 195 рифмованных строк, в последних же трех – 14:  так  велика разница в стиле в обеих половинах;  и он же поставил на вид, что рифмы  здесь так же чисты, как и в оригинальных произведениях Джорджа Вилкинса... Флей и Бойл готовы вместе с Делиусом, впервые  высказавшим  это  мнение,  считать Вилкинса автором первых двух актов».

Что сказать по этому поводу? Моё мнение таково: слабые пьесы похожи друг на друга (как и «счастливые семьи»). Ранние стихотворения Эдварда де Вера сильно отличаются от сонетов Шекспира, но в то же время похожи на стихотворения талантливых поэтов Уолтера Рэйли, Эдварда Дайера и других поэтов, современников юного де Вера. Литературоведы спорят и будут спорить вечно, кому из этих авторов принадлежит то или иное анонимное стихотворение. Ранняя пьеса де Вера (предположительно, первая проба драматического пера Шекспира) выдаёт недостаток жизненного опыта, является подражательной.  Раннего де Вера трудно отличить от позднего Вилкинса, тем более, если Вилкинс специально старался имитировать старые пьесы, переработки которых стали его хлебом насущным. Стиль письма в данном случае – не главный фактор для определения автора. Важны его мысли, чувства и позиции.

Эдвард Фурлонг[227], считающий де Вера автором «Перикла», справедливо заметил, что приём использования в пьесе образа Гауэра в роли Хора «типичен для старых драматических работ», что «пьеса Саквилла и Нортона “Горбодук”, написанная на поколение раньше, тоже имела Хор».  Использование в пьесе пантомим (по Фурлонгу) указывает на то, что «Перикл» был когда-то пьесой-маской. А это уж прямое указание на «Пастораль или историю Греческой девы».

В пьесе «Перикл» всё разделено на белое и чёрное, характеры героев – упрощённые, не реалистические. Такие герои обычно и бывают у начинающих драматургов, каковым и являлся де Вер в 1576 году.

Пребывание де Вера в Венеции и его контакты с куртизанками также нашли своё отражение в пьесе. «Если в городе с населением 100,000 человек – более 11,600 девочек по вызову, – писал о Венеции того времени Эдвард Фурлонг, – значит в этом городе что-то не в порядке».  Не удивительно, что по свежим следам пребывания в Венеции де Веру пришло в голову изобразить сцены в борделе.  У него –  даже сам правитель Митилены посещает бордель, хотя у Гауэра этих компрометирующих правителя сцен нет.

«Гауэр в своей поэме отразил позиции и взгляды среднего класса, – пишет Фурлонг, – герой Гауэра – богатый бюргер, а не глава государства, как у де Вера … автор пьесы [«Перикл»] озабочен делами глав государств и их семей; на няньку, содержательницу борделя, пиратов, рыболовов, моряков он смотрит сверху вниз».

Фурлонг справедливо подмечает ещё одну деталь. Как известно, Эдвард де Вер имел преданных слуг. И Тирский вельможа Геликан – также преданный слуга Перикла (де Вера).  У Гауэра же нет ссылок на преданного лорда Геликана, то есть, этот персонаж – изобретение автора «Перикла».

Аргументы Чарлтона Огбурна, Евы Кларк и Эдварда Фурлонга мне представляются более убедительными, чем доводы сторонников Вилкинса, и в качестве автора «Перикла» я вижу де Вера.  Но я допускаю, что после смерти  де Вера, руку к «Периклу» мог приложить и Вилкинс, адаптировав его для нужд сцены.  Вилкинс писал памфлеты и пьесы. Он специализировался на переработке старых пьес для театра и был связан с театральной труппой «Слуги Его величества», то есть, был лично знаком с предприимчивым Виллом Шакспером. Вполне вероятно, что они вдвоём и пустили в ход под громким именем Шекспира пьесу «Перикл». 

Тогда же, в 1608 году на театральных подмостках шла пьеса «Йоркширская трагедия», зарегистрированная в том же году, как пьеса, «написанная Уильямом Шекспиром». Эта пьеса не включена в шекспировский канон, ибо издатели Первого фолио и большинство шекспироведов шекспировской её не считали. Похоже, что после смерти Оксфорда, Вилл Шакспер вышел из-под контроля и стал сбывать на рынок под именем Шекспира всё, что ему удалось раздобыть (в том числе и у вдовы Оксфорда) и к чему, по его мнению, хотя бы раз прикоснулась шекспировская рука.  Как раз в 1608 году, когда вдова графа Оксфорда готовилась к продаже дома и раздумывала, как поступить с бумагами, оставшимися после смерти мужа, стали выходить сомнительные произведения под именем Шекспира.

Первые два «не шекспировских» акта  пьесы «Перикл» – это сентиментальный портрет молодого Эдварда де Вера. Перикл побеждает на рыцарском турнире, завоёвывая сердце Таисы. Де Вер – чемпион английских турниров 1571 и 1581 годов, плюс его знаменитый вызов на состязание в Палермо (Сицилия), принесший ему славу в Сицилии, ибо никто из перепуганных рыцарей не принял его вызов[228]. Сразу после рыцарского турнира Перикл женится на Таисе. И де Вер сразу же после победы на своём первом турнире женился на Анне Сесил. Путешествовал Перикл, путешествовал и де Вер. А Марина, дочь Перикла, попадает в руки пиратов, как и сам Эдвард де Вер (уникальный и незабываемый жизненный опыт).

Образование, полученное  Периклом, – в области «искусств и в военном деле» (“in arts and arms”, II, 4.82) – это же верно и в отношении де Вера. Отец Таисы король Симонид объявляет Перикла «мастером в музыке» (II, 5.36) и «лучшим танцором» (II, 4.108). В 1599 году сборник композитора Джона Фармера «Первая серия английских мадригалов», сопровождаемый похвалой его музыкальному таланту, был посвящён де Веру[229]. Де Вер был патроном, а одно время и лендлордом, композитора Уильяма Бёрда, который посвятил де Веру одно из своих произведений –  «Маска моего лорда Оксенфорде»[230].

Де Вер был также превосходным танцором.  Королева Елизавета, которая сама любила и умела вдохновенно танцевать, с удовольствием выбирала его своим партнёром по танцам[231].  Известен случай, когда королева Елизавета хотела, чтобы юный Эдвард де Вер продемонстрировал своё танцевальное искусство перед французским послом, а де Вер отказался выйти.  За ним посылали дважды, но – увы!  Королева простила своему любимчику эту выходку.

РАЗГОВОР КОРОЛЕВЫ ЕЛИЗАВЕТЫ
С ПОДОПЕЧНЫМ КОРОЛЕВСКОГО ДВОРА
ЭДВАРДОМ ДЕ ВЕРОМ

КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА
Я долго терпела, но это уж слишком.
Вы – узник своей вины.
И кто же Вы? Сумасшедший мальчишка
Или первый пэр страны?

Страшитесь меня. Когда я в гневе,
Много летит голов.
Посмели Вы отказать Королеве
И не прийти на зов.

ЭДВАРД ДЕ ВЕР
Я Вам поклоняюсь, словно чуду,      
И повинуюсь почти во всём,
Но всё равно я плясать не буду
Перед французским послом.

Ваше Величество, Вы поверьте
Моей правоте земной.
Для Вас я готов плясать до смерти,
Но только для Вас одной.

КОРОЛЕВА ЕЛИЗАВЕТА
Я вижу, что Вы больны не на шутку.
Болезнь – не просто предлог.
Ну, кто, пребывая в здравом рассудке,
Мне отказать бы смог?

Вы часто клялись мне в верной службе.
И ревность не искупает греха.
Ваш долг во имя страны и дружбы
Чтить моего жениха.

ЭДВАРД ДЕ ВЕР
Прикажите мне оседлать коня,
Проверьте смелость мою.
Огнём и порохом меня
Испытайте в страшном бою.

Но зачем наносить униженьем рану
И нашу дружбу – на слом?
Ведь всё равно я плясать не стану
Перед французским послом.
     (И. Кант)
        
Вернёмся к Эдварду де Веру, предполагаемому автору «Перикла», и его связям с первоисточниками. В 1589 году в литературно-критическом произведении «Искусство Английской поэзии» Джордж Путтенгем, перечисляя и восхваляя выдающихся английских писателей и поэтов, отдал должное (в числе других поэтов) двоим: и Эдварду де Веру, и Джону Гауэру. Это, пожалуй, единственный документ 16 века, где они упоминаются вместе.

С автором второго источника, Лоренсом Твайном, у Эдварда де Вера более тесные документированные связи[232]. Братья Томас и Лоренс Твайны были выпускниками Оксфордского университета в 1564 году, за два года до получения графом Оксфордом степени в этом же университете. Томас Твайн также обучался медицине в Кембридже – alma mater де Вера. Оба брата участвовали в переводе книги «Британский конспект» (“The Breviary of Britan”), в которой было посвящение Эдварду де Веру, восхваляющее его интерес к географии, истории и ко всем наукам в целом.

В первоисточниках «Перикла», как и во всех переложениях этого сюжета за пределами  Англии, главный герой назван Аполлонием Тирским. Автор «Перикла» решил заменить имя Апполоний на Перикл. Шекспироведы единодушно считают, что имя Перикл (Pericles) позаимствовано из «Аркадии» Филипа Сидни, опубликованной в 1593 году, в которой упоминался герой Пирокл (Pyrocles).  Эдвард де Вер наверняка был знаком со всеми напечатанными произведениями своего главного в юные годы соперника.

Связь «Перикла» с «Аркадией» Филипа Сидни наводит на мысль о дочери последнего Елизавете Сидни. Очень уж образ Марины похож на Елизавету Сидни. Марина – олицетворение непоколебимой нравственности.  Это тот идеал, к которому стремилась Елизавета Сидни и которым она сама, если верить её современникам, являлась. 

Может быть, в обработке «Перикла» участвовала и Елизавета Сидни или её тётя Мэри Сидни, графиня Пембрук.  Возможно также, что граф Дерби, пытаясь создать портрет своей жены Елизаветы Вер (дочери Перикла–Вера), невольно наделил её идеальными чертами своей дальней родственницы (двоюродной золовки свояченицы [232B]) Елизаветы Сидни-Ратленд, то есть создал её такой, какой он мечтал её увидеть.  Образ Марины – холодный. В отношении к ней автора не чувствуется пламенной страсти и восторга, зато заметно поклонение и уважение.


***

Примечания.
225. Ogburn, “This Star of England,” часть 12 “The 1570’s.”
226. Брандес, глава LХХIII.
227. Furlong, глава 31 “Pericles, Prince Of Tyre.”
228. Nelson, стр. 69-70, 131, 261-265, 277-278.
229. Ward, стр. 203-204.
230. Mosher, стр. 43-44.
231. Nelson, стр. 37, 95. См. также Ward, стр. 20, 78.
232. Farina, стр. 99.
232B. Свояченницей Уильяма Стэнли была Сьюзен де Вер (младшая сестра его жены Елизаветы де Вер). Сьюзен де Вер вышла замуж за Филипа Герберта, 1-го графа Монтгомери, двоюродного брата Елизаветы Сидни-Ратленд, то есть, Елизавета была двоюродной золовкой Сьюзен де Вер. Родство дальнее, по нашим меркам, но в те времена образовывались семейные кланы и высоко чтились даже дальние родственные связи.


*********************************************************
<> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <> <>   
*********************************************************