Через тридцать лет не было меры покоя...

Вот, Соня, я тебе высылал цитату Исаака Сирина… Высылал? Вот там об очень важной вещи сказано. Это говорит святой, который знал! «Первые двадцать пять лет, - говорит, - я не ощущал никаких польз от своих молитв». Ничего вообще, двадцать пять лет! «Через двадцать пять стал приходить покой. На двадцать восьмом, говорит, году покой резко усилился. Через тридцать лет не было меры покоя». Слышите? Это из опыта. Это говорит человек святой, Богу угодивший, в раю сейчас находящийся! Вот такой вот путь. Всё Богом испытывается!.. Испытывается… А это не только касается отшельнической жизни, монашеской, это касается всей жизни... Монахи – это такие же люди, как и мы. Не думайте. Многие из них и хуже нас, даже. Потому они и идут в монахи. Я хочу, чтоб вы поняли, что я говорю. Это важно, это действительно важно. Но если вы будете чуткими, вы почувствуете уже сейчас тонкую разницу. Она едва заметная, но она очень решающая. Жизнь с Богом и жизнь без Бога. Вот это ощущение того, что Бог благословляет твою жизнь. Что ты не сам по себе живёшь, что ты с Богом живёшь. По началу, когда человек в начале своего жизненного пути, все эти духовные чувства, они, как вам сказать, они кажутся незначительными, они кажутся почти случайными. Почему? Потому что Бог бережет свободу вашу. Он никогда не будет вам насиловать. У нас с матерью уже не так. Мы уже чувствуем… Вот как сказать? С годами, Божия длань – она всё крепче и крепче ложится на наши спины. Как будто бы Господь всё сильнее и сильнее Свою ободряющую Руку кладёт на нас. Мы уже почти физически ощущаем Его присутствие в нашей жизни. Но потому что мы доказали… Двадцать пять лет уже как раз идем. А я, может быть, и больше, я тридцать. Если считать с крещения… А если считать с первых молитв, то уже больше тридцати. Я думаю, где-то с 89-го года я молиться начал. Искренне. Когда Фёдора Михайловича читал. А может, и ещё раньше. Это всё трудно очень проследить. Я думаю, что я уже вот эти все сроки исполнил… Лет тридцать продолжается моя духовная жизнь. Поэтому всё, что я говорю – это очень серьёзно. Это тоже слова человека… Вот, у меня он уже есть. (Алеся: «Да?..» - «Да». – «Ты уверен?..» - «Да».) И когда я сержусь и гневаюсь, это из состояния очень глубокого покоя исходит. Поэтому я могу позволить себе и гневаться, и сердиться. Я сразу же успокаиваюсь после этого.
Из вечерней беседы с семьей 22.05.2021

http://proza.ru/2025/09/03/1668

http://proza.ru/2022/10/26/1058