Интервью с переводчиком. Вместо Введения

Интервью с переводчиком книги Люция Сергия Фабулятора «Операция Христос» Сергеем Крошем.

— Добрый день, Сергей Львович. Спасибо, что нашли время и согласились ответить на несколько вопросов, которые могут быть интересны нашим читателям — об авторе и истории появления переведённой вами книги.

— Конечно, с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Но сначала позвольте выразить искреннюю признательность моему тёзке, вдохновителю и спонсору — Сергею Леонидовичу Лопатникову, без чьей поддержки, в том числе финансовой, этот проект не состоялся бы.

— Разумеется. Я непременно включу вашу благодарность в интервью. Позвольте тогда начать с очевидного вопроса: что же известно об авторе самого текста — Люции Сергии Фабуляторе?

— Вот видите, нас тут уже трое Сергиев собралось: Сергей Леонидович, я — Сергей Львович, и, наконец, Люций Сергий по прозвищу Фабулятор, то есть Рассказчик. А там, где нас трое соберется, там и ...  Ну, это, конечно, шутка.  На самом деле, о Люции Сергии известно немного. Известно только, что Сергий — Сергиус — это старинная римская аристократическая фамилия, представители которой встречались и среди сенаторов, и среди воинов. Не исключено, что эта семья даже древнее самого Рима, ибо, как полагают некоторые исследователи, номен - фамильное имя, - «Сергиус» имеет этрусское происхождение.  Люций, предположительно, был современником, а по некоторым признакам — и непосредственным участником описываемых событий. Похоже, он служил под началом могущественного префекта претория Луция Элия Сеяна, что позволило ему увидеть известные события в Иудее I века н. э. с неожиданной стороны — изнутри самой римской машины. Надо помнить, что даже первое достоверное Евангелие — от Марка — написано не ранее чем через тридцать–сорок лет после описываемых событий, а Евангелие от Иоанна — и вовсе спустя семьдесят, а то и сто. Для сравнения: «Война и мир» была создана через пятьдесят лет после Аустерлица. К тому же Люций лишён мистического склада, что делает его особенно ценным свидетелем эпохи.

— Но как вообще сохранился этот текст и как он попал в Россию?

— Вот тут начинается настоящая, если угодно, “практическая” мистика. По-видимому, после окончания службы Луций переселился в Помпею и погиб в преклонном возрасте при извержении Везувия. Его дом был разрушен, но, как считается, библиотека сохранилась — возможно, именно потому, что свитки были помещены в дигиталии (специальные цилиндры для хранения) и тщательно запечатаны знаменитым римским цементом.  Я интересовался этим у специалистов: по их мнению, умеренно высокая температура, вызванная горячим пеплом, “пастеризовала” папирусы, не дав им загореться, но убив вредоносные микроорганизмы. Кроме того, отсутствие доступа кислорода предотвратило их окисление. В результате коллекция была в начале XVIII века обнаружена в хорошем состоянии испанским военным инженером Роке Хоакином де Алькубьерре почти в полном составе. Её должны были доставить в Palazzo Reale di Portici — королевский дворец неаполитанских Бурбонов, — но, по-видимому, кто-то из рабочих по дороге похитил часть коллекции, вместе с мраморным бюстом Луция Сергия, найденным там же.

— И всё-таки: как коллекция оказалась в России?

— Точного ответа нет. Похоже, ещё до революции её приобрёл кто-то из российских аристократов, часто бывавших в Италии и отдыхавших в окрестностях Неаполя. Русский туризм туда был весьма популярен в конце XIX — начале XX века. Вероятно, новый владелец утратил коллекцию во время революции и гражданской войны, а впоследствии она каким-то образом оказалась в библиотеке ИНИОН РАН. Там-то я и успел сделать фотокопии папирусов, когда занимался историей первых римских императоров — Октавиана Августа и Тиберия, правивших на рубеже эпох.

— Коллекция и сейчас там находится?

— Увы, нет.  30 января 2015 года произошла ужасная трагедия: пожар уничтожил библиотеку почти полностью. Огромное собрание древних книг и рукописей погибло безвозвратно.  В то время директором ИНИОН был Юрий Николаевич Пивоваров. Ему предъявили обвинение в халатности, повлекшей разрушение здания и утрату части фонда, а позднее — и в растрате. Но, кажется, ни одно из этих дел так ничем и не закончилось. Я лишь помню, как утрата множества редчайших документов стала настоящим ударом для научной общественности. Я сам до пожара часто бывал в этой библиотеке. После — ни ногой.

— Да уж. Я тоже помню тот пожар. Ходили слухи, что это был поджог — якобы, чтобы уничтожить часть исторических свидетельств… не только русской истории.

— Тут я ничего сказать не могу. Я не склонен к конспирологии. Иногда достаточно старой проводки, чтобы всё закончилось трагедией. Но давайте вернёмся к теме беседы. Что ещё вас интересует?

— Кстати, вы упомянули бюст Луция Сергия. Вам известна его судьба?

— О да! Вот он — стоит на моей книжной полке!

— Как?!

— Вы не поверите: я купил его на развале… в Улан-Баторе, в Монголии, в 1998 году! - Я уже тогда интересовался этой коллекцией Фабулятора и как раз делал фиши с пергаментов. Был я там на конференции по буддийским свиткам. Мой добрый знакомый, монгольский специалист по буддизму Лхагвасурэн-багш (учитель Лхагвасурэн), повёз меня на рынок за город. Он сказал, что там можно недорого купить изделия из монгольского серебра с кораллами. Я искал подарок дочке — и вдруг вижу: стоит продавец, а рядом бюст, явно античный по духу. Подошёл, смотрю — на основании надпись латынью: Lucius Sergius Fabulator! Можно представить, что я испытал! -  Продавец, к счастью, говорил по-русски. Тогда в Монголии еще многие знали русский язык. Он сказал, что выменял бюст «у местного русского». Местные русские — потомки унгерновцев и семёновцев.  Спрашиваю: почему такой грязный? — «А, — говорит, — жена использовала как гнёт, капусту солила…». Как он оказался в Монголии — лучше меня не спрашивайте.

— Даа… История!... Вот что еще меня заинтересовало: префект претория Сеян. Я не специалист, но, кажется, Тацит отзывался о нём крайне отрицательно. А у Луция он выглядит почти как выдающийся государственный деятель.

— Фигура Сеяна действительно уникальна.  В начале XVII века он даже стал героем трагедии Бена Джонсона «Падение Сеяна». Благодаря Тациту, Сеян вошёл в историю как интриган и предатель. Неудивительно: его казнили по приказу Тиберия вместе с семьёй, а само имя запретили произносить. Но Сеян — не первый и не последний оболганный деятель, чья роль в укреплении государства неоценима. Возьмите хотя бы русскую историю: Иван IV Ужасный (именно Ужасный, Ужасный - а не Грозный), Павел I, Николай I, да и Пётр Великий, кстати. То еще пугало. Помните «Антихрист» Мережковского? – А как у Мандельштама? — «Власть отвратительна, как пальцы брадобрея». Кто же этот брадобрей? Кажется, Щербатов сказал: «Пётр превратил страну в цирюльню» — смысл ясен. Да, Пётр насильственно брил бороды боярам, но он тем самым очищал страну от вековой дикости. Но это еще пустяки. Вот что о великом Петре пишет великий Лев Толстой: «Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории. Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь ; столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т. е. ругаться над верою, коронует ****ь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему»- Как вам? – Чем не Тацит? -  О Петре, впрочем, как раз молчат, ибо он пришелся власти и в этом смысле Петр – анти-Сеян. Но, Сталин? Но, Берия, , который за считанные годы создал ядерный щит страны? А что нам внушали десятки лет? — «Сталин, Берия, ГУЛАГ…»?. - Примерно то же произошло и с Сеяном. Он был, можно сказать, создателем римского “ядерного оружия” — преторианской гвардии. Он объединил разрозненные части, сделал из них мощнейший инструмент власти, увеличил казну до исторического максимума. А казнь? Что ж, казнь в Риме — дело житейское. Из семидесяти императоров половина погибла насильственно. Лишь двадцать умерли своей смертью. Так что интриган — да. Но интрига — это тоже форма политики. И книга как раз посвящена одной из таких интриг, направленных на умиротворение мятежной Иудеи в интересах Рима.

— Название книги — «Операция “Христос”» — звучит очень по-современному.

— Это мой сознательный выбор.  Люций Сергий не оставил заголовка своим записям, поэтому название придумал я. В I веке точного аналога моему названию, конечно, не существовало. Можно было бы сказать Operatio Divinitus Unctus — «Операция, "Помазанный богами"», — но звучит неестественно. К тому же, в Древнем Риме такое название имело бы совершенно иной смысл: благовонными маслами в Риме натирали покойников. Поэтому, я решил придать названию современное звучание. Ведь задача переводчика — не просто переписать слова, а воссоздать картину мира автора и передать её средствами другого языка. Перевод — это всегда сотворчество. А когда речь идёт о событиях двухтысячелетней давности, это ещё и акт реконструкции. Представьте: послание из Иудеи в Рим идёт два месяца — и это быстро! - Путь от Иерусалима до Вифлеема, что сегодня занимает десять минут, тогда требовал трёх часов, а из Тира — двух недель пути. Как соединить это с нашим опытом мгновенных сообщений? Даже Чехову, всего полтора века назад, понадобилось восемьдесят дней, чтобы преодолеть то, что сегодня делается за восемь часов. Вжиться современному человеку в прошлое так же трудно, как вообразить будущее. Любая историческая реконструкция — это проекция нашего опыта на каменную стену времени. Но именно это делает её увлекательной. А если говорить о названии, то напомню: “Христос” по-гречески — “помазанник”, от древнего иудейского обычая помазывать маслом тех, кого возводят на царство. Греческий язык тогда считался аристократическим и потому дал миру это имя. Так и родилось название — «Операция “Христос”».

— Я не хочу раскрывать основное содержание книги. Но уверен, оно станет для многих читателей настоящим открытием. Спасибо ещё раз за беседу. А читателям желаю получить от чтения удовольствие — и, возможно, новое понимание реальностей нашего странного мира.

- Вам спасибо. И да, читателям – наилучше пожелания и приятного чтения.