И ЗА ЭТО ТЫ УБИЛ

Бой утих, лязг стали, грохот,
Крики, вопли унеслись.
Не услышишь даже шёпот,
Над землёй разверзлась высь.

Все, кто сгрудились здесь тесно,
Упокоены в траве,
Души реют бестелесны,
Коршун виден в синеве.

Все лежат, как смерть застала,
Сверху, в куче, под конём.
Этот с раной от кинжала,
Поражён другой копьём.

Имена узнает вечность,
А тела развеет прах,
Кровью плачет человечность,
Вдовы, матери – в слезах.

Поле брани, поле славы,
Не видало ты чудес,
Ни один в свой миг кровавый
Божий отрок не воскрес...

...Скаредность его ужасна,
Он – любовь, известно всем,
Но молить к нему напрасно
Далеко он, глух и нем.

Мил ему, наверно, ворох
Потрошённых зверски тел,
А иначе мыслью хворой
Он смертельно б заболел.

А иначе божий отрок,
(Полтора десятка лет)
Не имел б копья обломок
В шее и в глазу – стилет.

На погибшем виден крестик,
Значит, он к тебе молил,
Но в душе, возможно, грешник,
И за это ты убил.