Полковник Петренко. Дело о коварном жеребце

 В Ногинске пахло весной,пельменями и свадебными хлопотами. Полковник Иван Сергеевич Петренко готовился к бракосочетанию с Лидой. В его хрущёвке кофейник пыхтел, телевизор гундосил «Мента в законе», а Анна Степановна, кашляя, причитала:
 — Ваня, сынок, хоть бы до свадьбы не помереть!
 Петренко, туша «Приму» в блюдце, буркнул:
— Мам, не каркай. Всё по-людски будет.
Лида, сияя, примеряла свадебное платье с рынка, но швы на нем трещали. За ужином, хрустя огурцом, она заявила:
— Ваня, я на шейпинг записалась! В фитнес-клубе, в центре. Надо в платье влезть, а то коровой буду!
Петренко, поперхнувшись чаем, нахмурился: — Шейпинг? Иностранщина! От Запада одна дрянь — тик-токи, диеты всякие!
Лида, уперев руки в бока, вспыхнула:
 — Ваня, мне сорок один, хочу быть красивой невестой! Хватит ворчать, как старый телевизор!
 — Лида, ты и так хороша, — пробормотал Петренко, но, скрепя сердце, махнул рукой. — Ладно, ходи. Но если там блогеры, я их табуретом прижму.
В отделе закипела работа. Майор Ковалёв, оправившийся от  ранения в плечо от коварной пули иноагента Липницкого, вернулся, поигрывая шрамом:
 — Сергеич, пуля в плече застряла, но я как Рэмбо, только без голливудской ерунды!
Из академии МВД прислали стажёра Валеру Малышкина — двухметрового громилу с косой саженью в плечах, но с наивным взглядом и блокнотом, куда он записывал всё, от допросов до меню столовки.
Новое дело свалилось как снег на голову: в Ногинске орудовал альфонс, соблазняющий старух и одиноких дам, выманивая деньги и драгоценности. Потерпевшие, краснея, шептались о его «непропорционально большом хозяйстве», от которого «сердце замирало». Петренко, сплюнув, рявкнул:
— Мерзавец! Ногинск позорит! Ковалёв, тряси бабок, Малышкин, лезь в их интернет, на живца ловим!
Ковалёв, ухмыляясь, кивнул: — Сергеич, я этих вдов расколю, как орехи.
Малышкин, листая блокнот, пробормотал:
— Уже на сайте знакомств, ник «Зина, 55». Фото соседки вашей, бабы Нюры, взял без спроса, не ругайте.
Тем вечером Лида вернулась с шейпинга, сияя:
— Ваня, тренер Вадим — 25 лет, высокий, мускулистый, как артист! За всеми моими мышцами следит, говорит, я талант!
Петренко, наливая чай, нахмурился:
 — Лида, что за Вадим? Бодибилдер с татуировками? Это ж западная дрянь!
 Лида, топнув ногой, фыркнула:
 — Ваня, ты ревнуешь? Он тренер, а ты мне нервы мотаешь! Я в свадебное платье влезть хочу!
Петренко, стукнув кулаком по столу, рявкнул:
— Я офицер, Лида! Не для того семью строю, чтоб к бодибилдерам бегала!
Лида, хлопнув дверью, крикнула:
— Не ценишь меня, ищи другую невесту!
Петренко, оставшись один, напился в хрущёвке, глядя на телевизор. «Мент в законе» гундосил, а он, качая головой, бормотал:
— Лида, что ж ты с иностранщиной связалась… Глубокой ночью дверь затрещала. Лида, зарёванная, влетела, размазывая тушь:
— Ваня, спаси! Вадим на свидание позвал, я пошла, раз ты меня прогнал. В кафе сидим, он мне: «Лида, ты огонь, поехали ко мне, покажу, что такое страсть!»
Я говорю: «Вадим, я помолвлена, отстань!» А он: «Плевать, смотри, какой я жеребец!» — и шорты снимает, а там… орудие с руку величиной. Ваня, страсть господня! Тычет им, я кричу: «Не тронь, я Петренко невеста!» А он лезет, угрожает! Схватила половник из сумки — и по нему, по этому… орудию! Он завыл, а я бежать!
Петренко, протрезвев, протянул:
— С руку? Лида, это ж наш альфонс! Попался, гад!
Наутро группа Петренко ворвалась в фитнес-клуб. Вадим, в обтягивающих шортах, щеголял перед зеркалом, но, увидев ОМОН, завопил:
— Вы кто? Я честный тренер! Адвоката мне!
 Ковалёв, ткнув дубинкой, хмыкнул:
— Честный? Ща твой агрегат проверим, Казанова!
Малышкин, листая блокнот, добавил:
— Ты «Жеребец69» на сайте знакомств. Я, между прочим, «Зина, 55», чат твой сохранил! Вадим, бледнея, пробормотал:
— Мужики, я просто фитнес продвигаю… это не моё, это шорты такие!
Петренко, схватив его за шкирку, рявкнул:
— Фитнес? Ты вдов наших обирал, Ногинск позорил! В КПЗ поедешь, жеребец!
В отделе потерпевшие — баб Нюра и три вдовы — опознали Вадима по его хозяйству, прикрытому простынёй. Обыск на его квартире выявил краденое: кольца, серёжки и бабушкин самовар. Дело было раскрыто.
Лида, теребя платок, подошла к Петренко в отделе:
 — Ваня, прости дуру. Ты прав был, шейпинг — ерунда, только нервы мотать.
Петренко, погладив её по плечу, ответил:
 — Лида, ты и без шейпинга краше всех. Пироги пеки, всё наладим.
Анна Степановна, кашляя, просияла:
 — Ваня, Лида, не ссорьтесь! Я ещё до свадьбы дожить хочу!
Вечером в хрущёвке Лиды пахло пирогами.
Петренко, наливая чай, буркнул:
— Лида, без иностранщины жить надо. Пироги, чай, всё своё, родное.
Лида, прижавшись к нему, улыбнулась:
— Ваня, с тобой хоть без платья, главное — вместе.
 За окном Ногинск шумел, кофейник пыхтел, а Анна Степановна, утирая слёзы, шептала:
— Доживу, слава богу…