Моим Учителям

Ну, здравствуй, сентябрь, мой вечный диагноз.
Опять этот запах – побелки и мела.
Я снова стою здесь, как будто на вырост
Надевши пиджак, что давно надоел мне.

А в классе – галдёж, как на птичьем базаре.
Глаза – будто сотни горящих дисплеев.
Они меня сканят, они меня жарят,
И каждый второй – меня точно умнее.

Им всем – по шестнадцать. Им хочется песен,
Им хочется ночи, касаний, свободы.
А я им – про синус, про то, что мир тесен,
Про то, как важны исторические своды.

Я им – про Толстого, про вечные муки,
Про то, как Каренина бросилась сдуру.
А вижу в ответ только сжатые скулы
И пальцы, что нервно скребут клавиатуру.

Они меня хейтят в своих телеграмах,
Рисуют в тетрадках смешные шаржи.
Я – часть их программы, их школьной программы,
Занудный и скучный хранитель поклажи.

А я ведь такая же. Помнишь, как в двадцать
Мечтала сбежать, автостопом до Питера?
Хотелось влюбляться, кричать и смеяться,
А не проверять сочиненья до литра
(зелёного чая, конечно, не водки,
хотя иногда – ну почти что синоним).
И слушать не лекции, а рок-н-ролльные сводки,
И быть для системы абсолютно сторонней.

Но вот я стою. И звонок – как сирена.
И я говорю им: «Откройте тетради».
И что-то во мне – то ли долг, то ли сцена –
Заставит опять говорить о награде,
О знаньях, о будущем, правильном, светлом.
И кто-то один, самый тихий, изгой,
Поднимет глаза – и таким безответным,
Таким настоящим посмотрит, что «боже ты мой».

И в этом вот взгляде – всё то, ради чего
Ты тащишься утром сквозь дождь и усталость.
Как будто бы ты – не учитель, а нечто,
Чему хоть крупица доверия досталась.

И ты говоришь. Про глаголы, про страны,
Про то, что любая система – условность.
И чувствуешь, как заживают все раны.
И в этом, пожалуй, и есть твоя новость.

Твоя персональная, личная правда.
Что ты – не охранник, не гугл, не лектор.
Ты просто тот самый единственный автор,
Что в их навигаторе правит им вектор.

Хотя бы на дюйм. На одно сообщенье.
Чтоб кто-то из них, через десять осеней,
Сказал бы себе: «А ведь в этом – спасенье».

И это, поверь, всех дипломов бесценней.