Аксинья

«Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой,
дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь».

М. Шолохов «Тихий Дон»


04.10.2025

...А Гришу всю войну она ждала,
сметая крошки хлеба со стола,
взбивая пух помещичьей перины
и смахивая слёзную тоску,
так радовалась каждому куску,
который перепал ей. Пуповиной

к невенчанному мужу приросла,
сквозь шёпот злой молвы, хулы и зла —
такая, знать, у Бога, бабья доля...
Вот только, дочку их не сберегла —
прошляпила болезнь, крутясь в делах...
Неволя — горький враг привычной воли.

А плечи помнят ласки сильных рук,
и счастье, посещавшее к утру,
когда ещё петух не кукарекал...
И Гришкин след никак ей не изгнать
из сердца, хоть девичья белизна
красивой кожи бронзовеет летом...

А лет таких немало пронеслось,
и память, будто битое стекло,
цветное, что живёт в калейдоскопах
в осколках: что-то помнит, что-то нет...
Но сердце в пику горю и войне
надежду ей внушает, страхи скомкав...

И после, и тогда, да и теперь
невольно ждёт, когда вдруг скрипнет дверь,
и он войдёт, чтоб снова завертелась
украденная жгучая любовь,
когда дугою выгибает бровь,
и вмиг уходят грусть и мягкотелость...

Аксинья, он всё также видит сны,
где он и ты, вы вместе без войны,
и жар объятий плавит бабьи страхи.
Прости ему беспутную юдоль,
и, как тогда, дотронуться позволь,
до новой, не застиранной рубахи...